Владислав Несветаев - Холодильник. Повесть

– Так, а ну кончай дурью маяться! – крикнула мама и пошла на кухню продолжать заниматься бытовыми делами. Проходя возле туалета, она дважды стукнула ладонью по двери, поторапливая меня.

После моих недолгих блужданий по комнате и поисков кепки мы вышли из дома. Мама, стоя одной ногой в квартире, а другой – в подъезде, крестила меня, быстро спускающегося по лестнице и прячущего глаза от стыда, вызванного архаичной набожностью собственной матери.

– Ну как там твоя леди Ди? – начал я разговор, выйдя на улицу.

– Ой, братан, мы же развод произвели. Всё. Я ей айпод воротил и футболку с халком. Бабистика локти кусает теперича.

– Зачем? Что она сделала-то?

– Ты поздно как-то спохватился. Я уж с мая без мадам жизнь живу. Честно говоря, не помню, что конкретно случилось.

– Жесть конечно. А айпод зачем отдал? Это же типа подарок.

– А чтобы рассчитаться окончательно. Ну вообще, я думал, она мне медведя воротит. Ну, моему примеру последует. Нифига. Безнравственный народ – эти женщины.

– У вас обостренное чувство справедливости, сир. Мир не так чист, как хрусталики ваших наивных глаз.

Мы шли по аллее в сторону нашего любимого бара. Любимым он был потому, что о нём практически никто не знал. И на нашу любовь к нему, я уверен, повлияли обстоятельства нашего первого визита туда. Думаю, мы просто отождествили бар с той прекрасной порой нашей жизни.

Находится он за Белкинскими прудами, в коттеджном поселке. Место пыльное, сухое и невероятно сильно контрастирующее с прибрежной зоной у прудов. Если окружение прудов, диаметром метров в двести, обросло частоколом хвойных деревьев, то процентное количество влаги на дороге, около которой стоял бар, стремилось к нулю. Создавалось ощущение, что на этой дороге вещество может существовать лишь в двух агрегатных состояниях. В твёрдом и газообразном. Жидкое в такую жару моментально превращается в газообразное. Хотя, стоит справедливо заметить, что в особую жару дорожное полотно начинало постепенно покрываться рельефом, повторяющим узоры протекторов шин проезжающих машин. Выходит, что всё же в жидком состоянии вещество на этой дороге существовать может, но это не отменяет того факта, что микроклимат этой дорожной артерии имел много общего с климатом северо-восточной Африки.

Впервые мы оказались на этой дороге, когда нам было лет по пятнадцать. Мы изучали окрестности города, стараясь найти занятное место, где можно укрыться от бытовой повседневности. Помимо необъяснимого пилигримного рвения открыть для себя что-то новое наши сердца наполняло животное чувство страсти. Как говорит моя мама, пришло время влюбиться. Нет-нет, мы влюбились не друг в друга (хотя, если отбросить предрассудительные мысли, можно сказать, что мы имели с Игорем некую эмоциональную связь, которую можно назвать любовью), а влюбились в девушек.

Здание бара сильно напоминало салун. И его окружение заставляло вспомнить лучшие вестерны двадцатого века, посему там царила атмосфера приключений. Мы припарковали своих железных коней у входа и вошли в «салун». Мне невероятно сильно хотелось выбить дверь ногой, но я лишь робко толкнул её пальцами правой руки. Интерьер бара напоминал придорожное американское заведение, чьи владельцы явно имели ирландские корни. Слегка приглушенный свет, деревянная обивка стен, гербы каких-то организаций, изображенные внутри треугольных картонок и электрогитара, висящая на стене позади бармена. Ах бармен! Невероятно харизматичный молодой человек со светлыми гусарскими усами. В тот день к нему пришли его друзья. Они приятно проводили время, посасывая пиво из полулитровых бокалов и играя в приставку. Когда мы вошли, на нас почти не обратили внимания. Мы сразу оценили обстановку. Чуть пошептавшись пришли к выводу, что нам запросто продадут пиво без паспортов. Чуйка не подвела. В тот день мы впервые выпили пиво, купленное на свои деньги без разрешения родителей. Осмелев после выпитого, мы попросили поиграть на гитаре. Наверное, такая подростковая наглость слегка смутила ребят, поэтому они ничего не возражали даже когда слушать заплетающиеся ноты нашей игры было невозможно. А останавливаться мы никак не хотели, ведь в бар вошли две молодые девушки. Одну из них я впоследствии стал называть «Леди Ди».

Теперь же мы шли в бар уже со своими гитарами, ибо стационарную гитару сломал кто-то из посетителей, Леди Ди и приключения остались в прошлом. Бармен сбрил усы.