Анна Данилова - Существо низшего порядка. Красивая, богатая и… мертвая

– Не такая уж и глупая. Дети – это великое счастье, – сказала Лиза, улыбаясь своему невидимому счастью. Еще в машине она позвонила домой, няне и предупредила о том, что ночевать не приедет. – Знаешь, Дима, даже когда тебя нет дома, но ты знаешь, что тебя ждет твой малыш, ты наполняешься таким прекрасным чувством… Это не передать словами!

– Да я понимаю… Но все равно, важно, что я вовремя бы понял, что Ирина не для меня… Но тут такое… Я до сих пор не могу это осмыслить. Вот она была – и ее нет…

– Дима, я думаю, что должна тебя предупредить кое о чем. Я заметила, что когда тебе плохо, тяжело, ты можешь сказать лишнее.

– Что? Как это? О чем ты?

– Об алкоголе. Пообещай мне, что ты никому, слышишь, никому не расскажешь о том, что рассказал мне. О своих страхах, будто бы из-за алкоголя ты не помнишь ничего из вчерашнего вечера. Говори, что помнишь. Что зашел в дом, Ирина оставалась на улице. Не говори никому, что ты еще выпил. Это никому не интересно. И эта правда никому, кроме тебя самого, не нужна. Пришел, включил телевизор, и уснул на диване в гостиной. Это все. Ты обещаешь мне?

– Да-да, Лиза, конечно, обещаю. А что, ты думаешь, что это я мог вот взять и убить ее?

– По твоей Ирине проехали несколько раз. Значит, была машина. Уверена, что следователь сумел раздобыть отпечатки протекторов на дороге, да и на одежде ее могли остаться какие-то следы.

– Думаешь, это следы моей машины? – Дмитрий смотрел на Лизу широко раскрытыми глазами. – Нет, я, конечно, сильно разозлился. Но не до такой же степени?!

– Просто как-то все не очень-то хорошо получается… Смотри. Ты оставил ее на улице, потом вернулся в дом и напился. Может, ты действительно после этого вышел во двор и снова увидел Ирину. Возможно, она присела на скамейку, в беседке.. Я заметила слева от дорожки мощеный дворик с беседкой и скамейками…

– Итальянский дворик, – закивал головой Дмитрий. – Да. Она любила там проводить время. Удивительное дело, но она там читала! Брала ноутбук и сидела там, отдыхала, читала, смотрела фильмы…

– Она могла присесть туда после вашего скандала и уснуть. Так иногда случается с пьяными.

– Думаешь, что я вышел, и мы продолжили наш скандал?!

– Возможно, что ты снова стал кричать на нее, она наговорила тебе лишнего, после чего в сердцах выбежала со двора и отправилась, что называется, куда глаза глядят… Жаль, что было темно, да мы и не знали точно место, где ее нашли… Но утром, я думаю, мне удастся встретиться с твоей Яниной, и она мне все покажет… Так вот. Она, Ирина, могла пойти просто по дороге, выйти из деревни… А ты в это время сел в машину и поехал следом. Ты уж извини, что я все это говорю, но просто не могу представить себе, чтобы после того, как ты вошел в дом и включил телевизор, Ирина отправилась куда-то одна…

– Значит, ты считаешь, что было продолжение скандала? Что это я виновен в том, что с ней случилось?

– Я ни в чем не уверена, но чтобы спасти тебя, прошу тебя в разговоре со следователем молчать…

– Да я все понял. Лиза, ты напугала меня еще больше!

– Знаешь, поступим сейчас следующим образом. Я вернусь сейчас в гараж и попытаюсь осмотреть твою машину. Герман сказал, что волосы Ирины скорее всего намотались на колесо… Может, там и пятна крови. Вот тогда будем думать, как нам поступить… Возможно, тебе придется прямо сейчас найти мастерскую подальше от этих мест, и сменить колеса.

– Да у меня есть запаски!

– Ты меня понял, Дима… Глаша, а ты сообрази чего-нибудь на ужин. Нам всем силы понадобятся.

– Можно вопрос? – подала голос Глафира.

– Конечно! Спрашивайте.

– Дмитрий, а кто такая Людмила?

– В соседней палате одна женщина в обморок упала. Это от духоты. Предлагаю открыть форточку…

Самая молодая пациентка, Оля, окинув палату с лежащими на кроватях женщинами, восприняв их молчание, как согласие, придвинула тяжелый стул к окну, поднялась на подоконник и открыла форточку.

Стоял июль, за огромными, почти во всю стену непромытыми, в подсохших дождевых потеках окнами плавился от жары город. Даже кроны деревьев вокруг больницы казались какими-то болезненными, подсохшими, вялыми. Рыжий горизонт портили заводские трубы.

– Свежий воздух, это, конечно, хорошо, да только в коридоре окна-то все распахнуты, значит, будет сквозняк, а мы все после операций… – голосом, похожим на стон, отозвалась одна из женщин. Не смотря на жару, она в теплом халате лежала под шерстяным одеялом.

– Накроетесь одеялами, да и все, – пожала плечами Оля.