Алексей Кобленц: Оставшиеся шаги. Рассказы

– Знаешь, наверное, нам нужно куда-то съездить к морю… С детьми… Они обрадуются…

– Поедем. Конечно, поедем…

Зачем я выжил? Неужели только для того, чтобы сейчас вот все понимать и сожалеть?.. Я не согласен! Я так вылезал, так тянулся!… Не хочу, чтобы напрасно!

– К маме мы сегодня не сможем…

– Как?! Она ждет…

– А нас с тобой ждут совершенно другие дела! Сегодня ты у меня впервые в жизни прыгнешь с парашютом!

– Ты спятил?! С какой стати я сегодня должна прыгать с парашютом?.. Да и при чем здесь сегодня?… Вообще – с какой стати?!

Она испугалась? Да, очень… Но улыбается, одними глазами улыбается… Значит, все правильно!

– Я боюсь.

– Со мной?

– У меня дети.

– У меня тоже дети. И все от тебя.

– Я умру от страха!

– Размечталась!..

– Меня там не пустят…

– Со мной?

– Ты сумасшедший идиот! Я никуда и ни откуда не стану прыгать!

– Ты увидишь после нашего синхронного приземления что такое сумасшедший идиот и его счастливая любимая женщина… Его дорогая жена…

Двумя кулачками она пребольно ткнула меня в грудь:

– Мама, мама ждет нас!..

– Ну, с мамой мне проще всего договориться.

– Не договоришься! Я вчера наябедничала ей на тебя – ты плохо моешь посуду!

– А я научусь! Обязательно!

– Здравствуйте! Будьте добры, не могли бы вы…

Вежливый. Уже кое-что в наше время и в его юношеском возрасте.

– Что-что?..

– Не могли бы вы купить сигареты?

Пацанчик лет эдак шестнадцати… Ну, что? Долго и нудно рассказывать ему о вреде курения? Или просто отказаться и послать далеко? Или все же нужнее отругать не думая?..

– А оно тебе надо?..

– Надо! – уверенно, с подтверждающим кивком легкой головы.

Сам-то я с каких годков стал этим интересоваться?.. Кажется, где-то с десяти, по-моему?.. Да-с, самое оно лекцию пацану прочесть о вреде этого дела… Как это там у Чехова?.. «Сам-то я курю, но жена заставляет читать лекции о вреде табака…»

– Чего тебе брать-то?..

Сует вдвое сложенный стольник:

– «Кент» -восьмерку…

Беру. Прихватываю чек и сдачу и все передаю ему с рук на руки:

– Ты, все т-ки, Кент, подумай своей башкой-то…

– Чего?..

– Того! Сам понимаешь! И вот еще что подумай: чего я Богу сегодня скажу?

Смотрит на меня, словно я птеродактиль на унитазе:

– Кому?..

– Богу!

Гляжу, быстренько собирается сматываться – тема, видимо, неуютная для него, о Боге… Ухожу, рассеянно не обращая внимания на его «спасибодосвиданья»… А непременно надо бы уши надрать и объяснить, что за ЭТО «спасибо» говорить ни в коем случае нельзя, расшифровывая ему дословно вот это самое «спасибо»… Что там еще?.. Родителей вызвать?..

«Что я Богу-то сегодня скажу?»

Он меня обязательно накажет! Хотя и так наказывает. По нескольку раз в день! И Кента этого подослал мне в наказание: на тебе, гнида, за все хорошее! Слава Богу за все! Господи мой, Господи… И сказать Тебе нечего… Прости!

– Хочешь барбариску?..

– А я с удовольствием! Значит так: одну не берут, две нельзя, а три – сам бог велел… Опа-а, а четвертая сама упала-а… Тогда я забираю все!

– Но…

– Но-но! А ты пойди себе еще пакетик купи. Жалко тебе, что ли?..

– Какая гадость, какая гадость, какая гадость…

– Да не слушай ты ее, чокнутую! Где гадость-то? Она хоть знает это?

– Гадость, гадость, гадость…

Да сумасшедшая девка! И так было ж понятно! Запал он на нее чего-то. То ли сам такой же, то ли с другими мама не велит… А эта – все одно с придурью.

– Дурак ты, Федя! За такой букет другая бы из кожи вон вылезла!

– Сам ты дурак! Да и мать тоже… Дернуло ее со своими «цветочками». Побежала – купила. Учти, – говорит, – это дорого! Зачем?

Ненормальную трясло словно в предсмертном ознобе… На лице ее отражались и боль, и мука, и безысходность какая-то, что ли…

– Людок, Людок… Ты успокойся, Людок… Я ведь не своими руками убивал эти цветы, поверь. Они попали ко мне уже мертвыми через третьи или четвертые руки… А мать купила и принесла мне… Для тебя… Она не знала…

Люда пристально посмотрела в глаза своему незадачливому кавалеру и уже на спокойных нотах, но не без плохо скрываемого недоверия проговорила четко, отрывисто и решительно:

– Феденька, учти: больше никогда!

Федька зашвырнул огромный разукрашенный букет из отборных белых роз в тут же случившуюся урну, отчего со дна ее поднялись и смелись напрочь ветром несколько малозначительных мусоринок… Ему очень хотелось, чтобы у них с Людой все наладилось.