Таня Сербиянова - Прикольная. Роман-предупреждение

– Нет! Никаким бабам!

– Замолчи лесбиянка! И опять очень мерзко и грязно матюгнулся.

– Ну, а ты… – теперь уже в его словах я услышала самую настоящую угрозу… – Ты кто? Какого …., назвал мужской орган, – ты лезешь к ней? Тебе что, других глядей мало? На бездомных баб потянуло? Ну, говори, кто такая, откуда сюда прикатила?!

– У сука, убью! – внезапно закричал упитанный, подскакивая ко мне…

Я и опомниться не успела, как моя голова внезапно дернулась и сильно откинулась назад.

Удар был не так силен, как я оказалась к нему не готова. И потому у меня… Что называется, шарики за ролики и я… Все! Мелькнуло, это конец, а следом боль…

А между тем события принимали нешуточный разворот….

Все попытки привести в сознание девушку не увенчивались успехом и только после того, как сержант, прислушался к ее сердцебиению, он наконец-то опомнился и заорал…

– Петренко, глядь! Сколько раз я тебе говорил – не ширяйся, не ширяйся ты перед дежурствами! Ну и что я сейчас должен делать? Ну и что ты молчишь, урод?

– А, может, ей скорую, – промямлил Петренко.

– Скорую, скорую… А, что потом? Что ты станешь объяснять родителям и начальству? Что ты не хотел, и она сама, случайно, нарвалась на твои кулаки? Наверняка у нее есть и мать, и отец… И одета она прилично… Слушай, Шушера, а может, ты ее знаешь? Кто она, где живет, подскажи, милая…

Но Шушера зло молчала… А потом как опомнилась и стала им орать…

– Так, вам и надо дебилы! Вы только и можете, что свои хвосты мне под нос подносить, на большее вы уже неспособны! А как дело запахло жаренным, так вы ко мне… Нет, гады! Вы, как были ментами, так и остались – козлами! Так навеки и останетесь и пусть вас сажают… Нет, таких как вы не сажают… Теперь вы сами выпутывайтесь и я вам ничего не скажу!

– Петренко, дай ты ей денег!

– Какие деньги, товарищ сержант, ведь мы только-только как выехали на дежурство…

– Не возьму я никаких ваших денег! – снова орала Шушера, – да, чтобы вы – издохли, сволочи, чтобы ишаки в любовниках появились у ваших жен, чтобы…

Петренко и на этот раз тихо и нежно приложился к ней и она замолчала…

– Так, Петренко! Ты совсем спятил? Нет, таких, как ты, надо гнать из наших органов поганой метлой! Ну, что ты делаешь, что ты делаешь… Мало тебе одной жертвы так ты…

– А может вызвать архангелов? – сказал Петренко и как-то по-идиотски застенчиво улыбнулся, пожимая плечами… Мол, мы уже ничем ситуацию не поправим.

– Каких, нафиг архангелов? – грязно матюгается сержант. – Где ты видишь тут жмуриков? Это же девочки, Петренко, девочки!

– Нет, товарищ сержант я все понимаю, что у вас свои дочки… Но это же человеческие отбросы? Это же лесбиянки, а они хуже глядей! Нет, как хочешь, Коля, а я вызываю архангелов и потом… – оглянулся, как будто – бы кто их еще мог видеть и слышать, и продолжил, подойдя к сержанту вплотную…

– Ну, Коля… Давай, уже… Не сс….! Не впервой же! Ты помнишь, как мы ту дурочку сдали и ничего, заработали неплохо… Давай, не писай! За них мы получим штуку – на двоих и будет у тебя, наконец, мотоцикл, а мне хватит на месяц настоящих глядей… Ну, я вызываю…

– Только, при чем тут Шушера?

– Как это? А зачем нам лишний свидетель?

– Ладно, давай!

И Петренко по рации из Газика стал связываться сначала с дежурным по РОВД, а потом ждать звонка от самих архангелов…

И они, эти их архангелы, вскоре объявились…

Катафалк подскочил быстро, но не торопливые служители, заспорив на какое-то время с Петренко, торгуюясь… А затем, по деловому и не спеша засунули в гроб, все еще бесчувственную Лизочку, а рядом на скамеечке и надежно придерживая руками, рядом с собой усадили, полной страха в глазах, Шушеру…

Так, они и уехали, эти архангелы, увозя, словно на небеса и туда – откуда, хотя и живые, но девочки долго не возвращаются… Долго не возвращаются…

А ведь и вправду они, милые наши героини хотя еще пили и что-то жевали, когда им хоть что-то перепадало, но все равно, ведь они оставались, как не живые! Хотя и дышали и слышали, как над ними намеревались, да потом, так над ними поиздевались…

Ну вот и дождались архангелов…

Стоит добавить, что вскоре Петренко и Коля, – ментовский сержант, получили неожиданно крупную сумму за тех самых девочек и пока они ехали радостно, то ему, своему сержанту, Петренко нехотя признался.

– А я, ведь знал, что та, которая красивее была, что она все еще девочка!

– Да? И когда ты успел, сукин – сын? А ведь рядом стоял и все мы делали вместе с тобой… Ну кобель, ну кобель… Ну и чем же ты ей?