Таня Сербиянова - Прикольная. Роман-предупреждение

Подошла, постояла, присела и даже рукой провела, по новому покрытию дорожного полотна… Старое-то покрытье сгорело вместе и машинами и ими, моими такими для нас всех родными и близкими по духу – но героями во плоти и моего повествования тоже. Ну, что же? Отдадим им должное, и в память о том несправедливом лишении их всех – жизни я не очень-то буду с негативными описаниями об их доченьке-дочке…

Ну, что, мои милые? Полетели за ней и моими фантазиями… А было то, не было, то вам мои дорогие решать! А ведь все дело в ваших фантазиях…

Я пригрелась и сидела себе на скамеечке, кушала спокойно мороженное. День выдался классный и мое настроение… Эх, да что там говорить! Мое настроение тоже было просто прекрасным!

Красота, свобода и я!

– Привет! – говорит неопрятно и грязно одетая девка, которая, пока я все это вспоминала, выползла из-под каких-то кустов, рядом с моей скамейкой.

– Слушай, а у тебя ничего нет пожрать? – спрашивает, присаживаясь с краю и жадно проглатывая слюну, поглядывая на мое мороженое.

– Может, бутерброд? – говорю, вспоминая о нем и шелестя пакетом, протягиваю ей. А я ведь, сегодня как встала с утра, так сразу же из дома! Никаких сегодня занятий! Гулять! Только и успела, что прихватила вот этот бутерброд. Жалко, конечно, но тут товарищ голодный…

Она налетела и жадно, откусывая большие куски крепкими и белыми зубами, смачно и аппетитно жует…

– А у тебя, – еле поняла, о чем это она, – нет сигаретки?

– Нет. Я не курю…

– Жаль! – говорит, вытягивая свои длинные ноги перед лавочкой. При этом я вижу у нее на ногах какие-то стоптанные и заплесневевшие кроссовки.

– Постой! – вспомнила, – есть сигарета! Ты Мальборо куришь?

И отдала ей сигарету, которую приготовила для…

Ну, раз я сегодня прогуливаю уроки, то и сигарету ей я не передам. Потому, пусть уж этот грязный человечек…

Посмотрела на нее… Нет, вовсе никакой не человечек, а вполне взрослая девушка хотя и запущенная, да и довольно грязная… Вон, волосы какие спутанные…

– А может, тебе бутерброд? —говорю и протягиваю голодной девочке.

. – Что? – спрашивает, самодовольно и довольно нагло, – не нравлюсь? И не давая мне высказать, сама. – Я и самой себе такой не нравлюсь! А что делать? Жить как-то надо! Хотя, какая это жизнь… Хочется сдохнуть!

– Жить надо всегда, – поправляю ее, – и, даже когда жить вовсе не хочется… – почему-то начинаю с ней умничать

– Ты так считаешь? – спрашивает и поворачивает ко мне свое замызганное, но довольно красивое личико.

Я смотрю смело, разглядываю ее лицо почему-то беззастенчиво и нагло… А потом… Видимо, меня заедает совесть, я ей.

– Лиза! Меня зовут Лиза!

– Очень приятно, Лизка! А меня, прости… Шушера!

– То, есть…

– Нет! Шушера и все!

– И что никак по-другому? Ну а раньше-то как?

– А, что раньше? Главное, как сейчас! Сама же сказала, что жить надо всегда! Вот и живу, как могу и лишь бы к ментам не попадать в их грязные лапы.

– А чего так? При чем тут менты?

– Знаешь, Лизка, как люди говорят, от сумы, да…

– От суммы и от тюрьмы… А ты, что же – сидела?

– Слушай! Пойду я уже… Спасибо тебе за сигарету… – встает, намереваясь уйти.

– А ты можешь посидеть еще со мной и поговорить? – прошу ее неожиданно, убоявшись своего непонятного одиночества. Видимо, я все же что-то такое почувствовала к ней родственное…

– А что? Тебе это надо? Тебе хочется с шалашовкой какой-то побазикать?

– Ну, зачем же ты так? Просто с нормальной девчонкой, с такой же, как я… А что, с тобой уже и поговорить нельзя?

А дальше мы начали, как она сказала – базикать…

Разговор, поначалу, перескакивал с одного на другое. О своих родных она не стала говорить, а я рассказала. Уж больно хотелось мне в нашем разговоре почувствовать какое-то свое превосходство над какой-то бездомной нищенкой. Но к моему удивлению, ничего подобного не происходит. Она стойко и безвозвратно овладела разговором, и даже ее откровенье о сексе, мне показалось чем-то похожим на преимущество. Если так можно было об этом выразиться… И потому я, сгорая от нетерпения и всякой ответственности, стала расспрашивать ее именно о том, что так волновало меня…

Секс, секс и все о нем… Оно в меня просто впитывалось тогда неизмеримыми порциями! И вот сейчас я пытала ее своими бестактными вопросами и была рада таким ее откровенным сентенциям.