Тамара Соколова - Пасынки лжи. Памяти свободных СМИ посвящается

Марина Карманова больше всего на свете любила себя и власть имущих. Она считала себя элитой этого мира и любила указать коллегам на их «быдловатость», хотя сама вышла из семьи библиотекаря и зоотехника. Вещи «от кутюр», купленные на распродаже в Париже, довольно странно смотрелись на крепко сбитой фигуре потомственной крестьянки. Но пока ты не наступаешь на ее самолюбие, говоришь о ее гениальности, можно быть спокойным в преданности и лояльности. Вот и сейчас она одобрительно улыбалась Ирине.

Иван Полухин не сводил взгляда с Рыльской. Интеллигент в пятом поколении, он никому не перебегал дорогу, никому не мешал. Им затыкали все журналистские дыры, посылали в самые дальние командировки, отправляли на рейды и выезды в воскресенье. Иногда он срывался, даже покрикивал, но быстро успокаивался и вновь тянул лямку безотказного воина журналистского фронта. Капустина, Трифонова, Суздальцев, Соболев… От изучения лиц и анализа сущности их обладателей Ирину отвлек голос Рыльской.

– Может, у кого-то будут вопросы к Ирине Петровне?

Вопросов, как обычно, не было. Задвигались стулья. Редакция разбрелась по закуткам, чтобы обсудить новость.

Рыльская повернулась к Ирине. Это была крупная женщина, посвятившая себя без остатка аппаратной работе. Короткие массивные ноги, чтобы уверенно ходить по земле, и внушительный зад, чтобы удобно сидеть на многочисленных заседаниях. Именно Татьяна Сергеевна во многом поспособствовала назначению Скрябиной на данный пост.

– Я думаю, Ирина Петровна, что нас ждет интересная плодотворная работа. Согласно закону о средствах массовой информации учредитель, а значит, администрация не должна вмешиваться в редакционную политику издания. Вот мы и доверяем вам вести газету правильным курсом. Уверена, что не будет ничего страшного, если мы с вами, по-приятельски, периодически будем говорить о газете, обсуждать главные темы, чтобы издание было интересным как для читателей, так и учредителей.

Рыльская оказалась в области сразу после назначения губернатором Алевтины Георгиевны Медведевой. До этого они долгое время проработали в околокремлевском пространстве и приятельствовали, знали сильные и слабые стороны друг друга. Татьяна Рыльская уважала губернатора за кипучую энергию, научилась работать с ней в едином ритме и знала, что же на самом деле стоит за суетой, вечными перестановками и фееричными инициативами губернатора.

Татьяна Рыльская была профессионалом. Она знала когда, как и кому что сказать. Ее сотрудники работали по 12 часов в сутки, порой без выходных и за ласковое слово Татьяны Сергеевны были готовы умереть на рабочем месте. Все объяснялось предельно просто. Для себя она выбирала тех работников, для которых мелкая аппаратная работа была потолком. Это были честные труженики пера, которым надо было кормить семьи, и после стен администрации они оказались бы в самом низу иерархической лестницы.

Поэтому редакции были завалены пресс-релизами о каждом шаге губернаторской команды, на каждый чих «высших лиц» строчились здравицы, любое мероприятие, даже самого мелкого масштаба, от концерта до открытия детской площадки сопровождалось сообщением из пресс-службы администрации. Это создавало ложное ощущение, что все находится не просто под контролем власти, но и именно ею инициируется.

Татьяна Сергеевна знала, что для сегодняшнего времени главное не делать, а правильно преподносить сделанное другими. Именно поэтому губернатор открывала производства, которые разрабатывались без ее участия, школы, построенные на деньги спонсоров, дворцы спорта, которые финансировались командой предшественника. И у каждого стороннего наблюдателя возникала мысль, что без губернатора ничего не смогло бы состояться. А для большей убедительности на помпезные мероприятия обычно приглашались высокопоставленные гости из Москвы. Так губернатор получала дополнительные «галочки» в Кремле и создавала видимость вхождения в ближайших «кремлевский» круг. Ведь никто не знал, что на самом деле стоит за приездом того или иного высокопоставленного чиновника. Сколько в это вкладывается бюджетных и «спонсорских» денег.

Татьяна Рыльская это знала. Поэтому, прежде чем попасть к главе региона, большинству приходилось пройти через ее кабинет этажом ниже. Порой именно там решались вопросы многомиллионных контрактов и откатов за эти контракты.

Слабым звеном патронессы СМИ был муж. Как часто бывает у сильных женщин, рядом с ней был тот, кого постоянно приходилось пристраивать и пропихивать. Лет пятнадцать назад все было наоборот. Именно муж привел Татьяну в политику. Его комсомольское прошлое позволило без труда устроиться на высокооплачиваемую и необременительную должность в столичном чиновничьем аппарате. Татьяна занималась детьми. А когда они подросли, робко попросила устроить и ее куда-нибудь «наверх». Сначала сидела на окладе рядового чиновника пресс-службы. Но быстро выросла, обросла нужными знакомыми и одним рывком обогнала мужа и по денежному довольствию, и по положению. С числом нулей в зарплатной ведомости у Рыльской изменилось отношение к мужу. Вместо обожания – легкое пренебрежение, вместо роли жены – роль хозяйки. Он сначала скандалил, даже из дома ушел, а потом остепенился и стал тенью жены. Вот так они и жили последние 10 лет.