Берта Рокавилли - Тузики и Мурзики

Проблемы коммуникативного характера при такой разнице во взглядах начались практически сразу, но поскольку Лосев был человеком закаленным, он поначалу посчитал своим долгом хотя бы попытаться преодолеть трудности. Узнав, что он воевал, сослуживцы задавали вопросы о войне, но не были готовы выслушать ответ – всегда находилось что-то более важное: звонил телефон, булькала эсэмэска, беседа сворачивалась. Поэтому Лосев перестал вступать в беседы.

Большинство коллег гордились и умилялись своей инфантильностью и требовали от окружающих, чтобы те тоже умилялись: «Мне уже за тридцать, а у меня детство в жопе играет». Три этажа инфантильных, озабоченных покупкой гироскутера или нового айфона людей! Поскольку Лосев вышел из этого состояния, едва ему исполнилось восемнадцать лет, друзей у него почти не осталось, а приобрести новых конкретно в этом месте было невозможно. Им неинтересно о смысле жизни и природе творчества! А о Дэйнерис Бурерожденной из «Игры престолов» интересно! «Я бы тоже хотел оставаться таким, чтобы детство играло в толстом кишечнике, но меня давно вывели из этого состояния, фактически против воли». Как пошутил какой-то остряк в Сети, старость неизбежна, взросление выборочно. Собственно, его дальнейшее участие в волонтерском движении было обусловлено поиском людей, не таких, как в компании – пожары не тушат те, чьи взгляды на жизнь держатся на подростковом уровне, а интересы не идут дальше «Игры престолов».

Полюбить свою работу он не смог, но исправно на нее ходил и свои обязанности по мере сил выполнял. Четыре года. На пятый он узнал, что можно недорого купить больничный, и воспользовался этой возможностью. Понравилось. Стал практиковать. Однако коллеги не дремали.

Однажды заглянул через плечо в монитор одного инфантильного соплежуя из менеджеров и с удивлением обнаружил, что они обсуждают по ICQ его, Лосева, здоровье, умственные способности и общий вид. Сплетничающие мужики! Оба – более удачливые, чем он, получившие высшее образование, нормальные должности, женское внимание… Пофилонить они и сами любили, а потому сдавать техника не стали – предпочли иметь его своим «другом». Но противно было не только это. Противна была вся атмосфера заведения. Девушка, сладко улыбаясь, под видом комплимента старалась уязвить подругу, парни при всяком удобном случае стремились самоутвердиться за счет других парней и даже хуже того – за счет девушек. Всегда надо было быть начеку, потому как чуть откроешься и получишь под дых: подставят, высмеют, переложат на тебя свою вину, втопчут в грязь. Там надо было постоянно что-то кому-то доказывать, кого-то чмырить, пока не начали чмырить тебя, и ни в коем случае не расслабляться, покусывать ближнего и расталкивать локтями тех, кто претендует на твое место под солнцем. Причем подначивания всегда были с легким хохотком. Так школьники, застигнутые учителем за избиением товарища, оправдываются: мы же в шутку! Война всех со всеми продолжалась, а Лосев уже навоевался. И в довершение всего, словно вишенка на торте – начальник, от которого лучше было бы держаться подальше: недостаточно одаренный, чтобы понимать этику с философией, но достаточно понятливый, чтобы осознать свое ничтожество, и по этой причине возненавидевший всех окружающих. Он отличался особой свирепостью, возможно, еще и потому, что путал свирепость и авторитет.

– Из говна, что в нем содержится, можно было бы еще одного мерзавца слепить. Я уже сталкивался с такими в армии, – делился он позже с Серегой, – но там это вроде как бы считается нормой. А в мирной жизни такое выносить нельзя, если не хочешь утратить свое человеческое достоинство. Я со своими десятью классами знал больше него, понимал глубже, видел дальше, но почему-то всякая гнида почитает своим долгом покуражиться над подчиненным! Потому что нельзя быть умнее начальника. Грех большой. А я не могу допустить, чтобы человек, говорящий «координальные изменения», указывал мне, что и как делать.

– Если какая-то тварь нагадила тебе в душу, прости её, – это она от страха! – утешил его Спанч, но это было уже много позже, после увольнения, а в тот момент утешить было некому, в офисе Лосев был на вражеской территории, а это очень некомфортно.

Тем не менее, всё чаще заглядывая в чужие мониторы, он понимал, что его коллеги страдают практически так же, как он сам. Начальник достал всех. Более того, Лосев узнал, что этот долбоклюй держит бухгалтершу на коротком поводке за махинации, которые она провернула по его приказу. Молодая девушка, красивая, приезжая. Проходя мимо курилки, подслушал, как она плакалась подруге: «Хоть бы его кто грохнул», и к собственному удивлению – посочувствовал.