Елена Ямбос - Лесенки и змейки

– Ну что, Пафнутий, будем смотреть телик? – Наташа потянулась за пультом на столике перед диваном, немного сместив кота. Он тут же обиделся и спрыгнул, оттолкнувшись лапами от ее живота. Наташа опять ойкнула и начала переключать каналы: брексит, Тереза Мэй что-то там сказала и куда-то съездила, шоу-викторина «Pointless», фильм, в котором злобный лев кидался на Лэндровер с забившейся в него семьей из четырех человек. Лев уже, похоже, расправился с гидом, бездыханное тело которого лежало на земле рядом с машиной, и теперь хотел скушать остальных. Еще какой-то фильм, то есть его конец, где герои уже сидели, завернувшись в одеяла, в дверях «Скорой помощи» и пили кофе из пластиковых стаканов, а мимо проносили носилки с чьим-то телом – видимо, злодея, которого постигла заслуженная им плачевная участь в результате недавней решающей схватки.

Наташа выключила телевизор. Она почувствовала, что кожу на лице стянуло после душа и подумала, что теперь надо взбираться наверх за кремом, но вспомнила, что она позавчера купила баночку крема, который сильно рекламировали, и так и не выложила ее из сумочки. Сумочка валялась недалеко, в прихожей у лестницы наверх, и Наташа, радуясь, что далеко идти не пришлось, пошарила рукой среди смятых чеков, салфеток и скомканных целлофановых пакетов и извлекла из недр сумки баночку вишневого цвета с белой крышечкой.

Ну-те-с, ну-те-с, подумала Наташа, отвинчивая крышечку и сдирая фольгу. Ослепительно белая, нетронутая масса с небольшой завитушкой посередине источала упоительный запах.

—

– Ну-те-с, ну-те-с, – сказала Наташа, отвинчивая золотую крышечку от белой гладкой баночки и сдирая фольгу. Ослепительно белая, нетронутая масса с небольшой завитушкой посередине источала упоительный запах.

На этот крем они со Светкой набрели случайно.

По дороге домой они часто заходили в универмаг «Сокольники», просто посмотреть, не «выбросили» ли чего. Иногда можно было наткнуться на какой-нибудь дефицит перед самым началом его выброса и приобрести его – если случалось, что хватало денег, – почти совсем без очереди. У Шурика одна знакомая работала в универмаге «Москва», и как-то осенью он сказал им, понизив голос, что утром там будут «давать» трусы «неделька». Они со Светкой с утра отправились в «Москву» к открытию, но очередь уже вилась с улицы на четвертый этаж. Они простояли в ней почти четыре часа.

Под конец их чуть не растерзали озверевшие бабы. У Наташи оторвались две пуговицы на рубашке. У Светки отлетела пряжка на босоножке. У обеих размазалась тушь.

С тех пор они решили такие очереди больше не выстаивать. Гораздо проще было заходить в магазины просто так, ни на что не надеясь. О том, что собирались выбрасывать какой-то товар, обычно можно было догадаться по едва уловимым признакам: обычно неподалеку от прилавка стояла в напряжении небольшая группка женщин (видимо, из «своих», уже предупрежденных); продавщицы деловито сновали туда-сюда, а не стояли за прилавком с высокомерным видом; грузчики подносили к отделу таинственные коробки; и вообще в атмосфере угадывалось сдерживаемое волнение.

В тот раз Наташа и Света, мгновенно оценив ситуацию, пристроились к группке женщин у отдела «Парфюмерия» – и уже минут через десять вышли из универмага счастливыми обладательницами дефицита. К прилавку уже вытянулась длиннющая очередь, выходящая на улицу, к хвосту ее подбегали люди с вопросами: что дают? почем? по сколько в руки? Света с авторитетным видом сообщала всем спрашивающим, что «дают финский крем для лица трех типов: ночной, дневной и с защитой от погодных условий, то есть от мороза и жары».

На все три типа у них не было денег, и Света купила ночной, а Наташу пленил тот, который с защитой от жары и морозов – никогда она раньше не слышала, что такие кремы даже существуют в природе. Приехав в общагу, они долго восхищались гладкими белыми баночками с золотыми крышечками, нюхали их; щюря глаза, читали все, что было на них написано; к ним пришли девочки из соседних комнат, восторгались, нюхали и завидовали, что им так повезло – купили такую вещь и почти без очереди.

Вечером зашел Федька. Наташа спросила его, не мороз ли на улице, и он ответил, что не совсем мороз, но довольно холодно, вроде бы снег собирается. Наташа намазала лицо новым кремом и приблизилась к Федьке:

– Понюхай, как обалденно пахнет!

Федька начал нюхать ее щеки и шею, делал глубокие шумные вдохи и выдохи, запрокидывал голову, мычал, изображая полный восторг, и косил глазами.