Светлана Королева - И мне это нравится. Читай и наслаждайся

«Дай поглядеть!» – чуть ли не выкрикнула хозяйка смородиновых губ и выхватила у меня блокнот, а я даже и не смел пошевелиться в этот момент.

«Так, так… Посмотрим. Уже третий месяц хотела это прочитать… Угу… Ого… Смородиновый рот, светло-голубые глаза, тщательно спрятанные под круглыми очками… Потом непонятно… И… Ярко-синие сапожки с бусинками… Ох… Что?!?!?» – незнакомка уставилась на меня так, словно я должен был немедленно что-то ей объяснить. Но почему-то глядя на неё, язык отнялся, а мир вокруг сначала начал плавно раскачиваться, а потом вообще завертелся. Глаза девушки изменились в одно мгновение: из обеспокоенных они превратилось в удивлённые, а потом и вовсе приобрели радостный оттенок. Затем незнакомка как-то загадочно посмотрела на меня, пододвинулась поближе и на одном дыхании произнесла: «Я все поняла… Я никому, не волнуйся… Будь уверен… Это теперь и мой секрет… Я видела тебя во сне… Ты все знаешь. Ага. Я вижу странные, но интересные сны. Из-за них мне приходится пить таблетки.»

Девушка взяла мою замёрзшую ладонь и начала бережно растирать её своими неожиданно тёплыми пальцами. А потом мы просто молча сидели: рядышком, не смотря друг на друга, но чувствуя присутствие. Когда телефон пропищал в кармане, я понял, что пора домой. Мама всегда ставила напоминание на нем, чтобы время, так медленно текущее для меня, помогло встать с этой лавочки. Оглядевшись по сторонам, я вдруг не обнаружил возле себя незнакомку. Странно. Она же только что сидела возле меня, это чувствовалось. А я так хотел ещё поиграть с ней в молчанку, хорошенько разглядеть её смородиновый рот, ярко-синие сапожки и посчитать бусинки.

Я поднялся и неспешно побрёл домой, где меня ждал сад с замерзшими деревьями, яркие разрисованные стены и любящие родители. Все, как обычно. Именно то, что мне нравится. Но почему-то с сегодняшнего дня мне больше не хотелось ходить на свою любимую лавочку. Я знал, что незнакомка больше не придёт, и что она знает мой секрет.

Зайдя в свой двор, я улыбнулся. Снег осыпался с веток деревьев прямо на мою голову. И мне это нравится.

Она

Я проснулась как всегда от странного сна. Или это был не сон. Парк, укутанный снегом, моя любимая лавочка, укрытая ото всех берёзами. И мужчина, что-то пишущий карандашом, хаотично двигая левой рукой. Вглядываясь в него, осознаю, что это знакомый образ, будто преследующий меня уже достаточно давно. Вспоминаю его глаза: ярко-зеленые, словно сочная майская зелень. И как он смотрел… Наивно, любопытно, по-детски что ли. Странный красивый молодой человек, вплетающий в мои сны реальность.

«Твоё какао, доченька!» – прервала мои раздумья мама. Я кивнула в ответ, слабо улыбнулась, как будто сил на слова не хватило, и посмотрела на эту усталую, добрую женщину, которой приходилось быть моей матерью, так, что она сразу вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Мне 21 год, и с 9-ти лет я вижу странные сны. Они переплетаются с реальностью. Сны настолько живые, яркие, четкие, пульсирующие, что я давно разучилась бодрствовать. Стерлась грань понимания, осознанности. Даже сейчас не знаю, проснулась я или нет. На всякий случай всегда трогаю себя за лицо. Но и это не помогает: потому что во снах чувствительность такая же. Это просто скорее привычка с 12-летним стажем.

Какао в кружке медленно остывало, а я попыталась собрать образ мужчины воедино: черноволосый мужчина на вид лет 30, достаточно высокий, руки немного длиньше, чем нужно, а пальцы… Пальцы, как у профессионального пианиста: длинные, тонкие, хрупкие на вид. И вообще, во всем его силуэте ощущалась какая-то хрустальность, фарфоровая хрупкость. Чем же он так зацепил меня?

Я встала, пригладила длинные светлые волосы ладонью и уставилась в зеркало. Оттуда на меня взглянул чужой человек: я давно не ощущала тождество своей души с телом. Это не моё тело. Своё давно потеряно, стерто, замусолено. Облик – одежда, новый непривычный наряд. Поэтому я выбирала яркий стиль: синие сапоги с бусинками, зеленую куртку, красную шапку, фиолетовый шарф, тем самым прячась и теряясь в пестроте.

Каждый день (или каждый сон) начинался с маминого какао, к которому я даже и не притрагивалась. Коричневатый напиток с белой пенкой от молока потихоньку умирал в кружке вместе с моим желанием его пить. По настоянию родителей я стала принимать таблетки, но от них жутко болела голова, постоянно хотелось спать (и во сне тоже!), поэтому лекарства живо стали складываться в диванную подушку. Однажды мама убиралась и случайно обнаружила медикаментозный запас, при этом сделав вид, что ничего не произошло. Она всегда и во всем оставалась на моей стороне. Молча, тихо плача, улыбаясь через силу, но со мной. И эта скромная поддержка держала на плаву.