Игорь Терехов - Праздник мёртвой листвы. Киноновеллы

Несколько человек разучивали связки. Две лары работали в спарринге.

Между атлетами разгуливал крепыш с седыми усами – инструктор – и указывал на ошибки при исполнении приемов. Впрочем, особого вмешательства в данном случае не требовалось – ребята знали свое дело.

Отворилась дверь, и появился Лысенко в черном кимоно.

– Смирно! – Рявкнул инструктор. – В шеренгу по два становись!

Всего несколько секунд понадобилось разбросанным по всему залу молодцам, чтобы занять места в строю.

Инструктор парадным шагом направился к Лысенко:

– Товарищ председатель, военно-спортивная секция «Фланг» проводит занятия по физической подготовке!

– Здравствуйте, товарищи спортсмены! – Поздоровался Лысенко.

– Здра… жела… това… датель! – Дружно выдохнули товарищи спортсмены.

«Жигули» мчались по веселому дневному городу. За рулем был Путилин, Павлик сидел рядом, выставив в окно локоть.

– Мой старшина в армии говорил: «Когда солдата ругают, он должен встать и покраснеть», – сказал Сергей.

– Наш был попроще. Любимая поговорка: «Нас дерут, а мы крепчаем!» – отозвался Павлик.

– Серьезно к этому относиться не стоит. Выговоры заносят и выносят. Как покойников. А жизнь идет…

– Вы меня, что, совсем за лоха держите, Сергей Георгиевич?

– Хочу, Паша, чтобы ты осознал: мы втянулись в довольно рискованную историю. Обратного пути нет.

– Догадываюсь…

– Только вперед. Шаг влево, вправо – погорим.

– Я понимаю.

Сергей резко затормозил машину. От неожиданности Павлик чуть не влетел в лобовое стекло, но вовремя сгруппировался.

– Что ты понимаешь? – Повернулся к нему Сергей.

– Все понимаю. Не совсем же идиот.

– Ты, Паша, умный, способный мальчик. – Сергей ткнул его пальцем в грудь. – И ты будешь делать с этой минуты только то, что я скажу. А если кто-нибудь будет задавать лишние вопросы, сразу скажешь мне.

– Слушаюсь, Сергей Георгиевич.

– Мы связаны одной цепью. Если она порвется, худо будет обоим.

– С моей стороны обрыва не будет.

– Ну и славно. Поехали дальше. – Сергей тронул машину с места.

Некоторое время ехали молча.

– Итак, Батуев. Что о нем известно? – Первым нарушил тишину Сергей.

Павлик оторвался от заоконных пейзажей и на память четко произнес:

– Батуев Константин Петрович, 51 год, русский, образование – высшее. Руководитель объединения «Сельхозтехника». Молва приписывает ему поговорку: «В мире существует три системы – капитализма, социализма и сельхозтехники». Семейное положение – разведен. Старший сын – юрист. Только за счет связей отца можно отнести его стремительную карьеру в органах прокуратуры. Сам же Батуев-старший слывет крепким хозяйственником. Держится независимо, часто оказывает важные услуги местным руководителям. Увлечения два: рыбалка и женщины. Последняя сердечная привязанность – артистка Жанна Самарина.

– Хорошо. Установишь «уши» у него в кабинете и на даче. На даче будет труднее, придется организовать поломку телефонной линии.

– Сергей Георгиевич! Опять учите, – протянул Павлик.

– Раз такой умный, дальше пойдешь пешком. – Сергей притормозил возле автобусной остановки.

– До завтра! – Павлик вылез из машины.

Сергей оставил машину на стоянке, а сам пересек улицу и поднялся по ступенькам к главному подъезду гостиницы «Россия».

В холле с равнодушным видом осмотрел выложенные на прилавок галантерейные безделушки, купил газету «Советский спорт» и, не заметив ничего подозрительного, подошел к дежурной администраторше.

– Салам алейкум, Ангелина Федоровна! Вы прямо на глазах хорошеете!

– Ну, ты скажешь, Вадик! – Потянулась всем телом дебелая женщина. – Отшумели мои поезда!

– Зато остались верными транзитные пассажиры, – подмигнул ей Сергей, принимая ключ от номера.

– Ох, и баловник, этот Вадик, – произнесла вслед ему администраторша.

Его агента звали Артур. Немногим за двадцать, одет во все фирменно-вареное, сигареты – только «Мальборо», зажигалка – «Ронсон».

Развалившись в гостиничном кресле, он рассказывал:

– Сырье по документам идет как переработанное на скатерти. По прейскуранту – пять шестьдесят. А на самом деле из него изготавливаю, допустим, две майки. Каждая – 35—40 рваных. Естественно, деньги вносятся в кассу. Вообще, накладные, отчеты, квитанции у меня, как прикид на хорошей телке: безукоризненны.

– А обэхаэсэсникам сколько отстегиваешь? – Спросил Сергей.

– Видите ли, Вадим Георгиевич, здесь другое дело. Они ко мне не сунутся.