Сергий Чернец - Эссе. Опыты рассуждения. Сборник эссе с рассказами

И счастье или несчастье человека в основном является делом его собственных рук.

Это мысли древних людей. – «У каждой добродетели есть родственный порок; также у каждого наслаждения есть соседствующее с ним бесчестье. Поэтому необходимо отчётливо провести разделяющую черту, и лучше на целый метр не дойти ближе и остановиться, нежели зайти за черту хотя бы на миллиметр. Так у лжи постоянная спутница – хитрость».

Нет огня большего, чем страсть; нет беды большей, чем ненависть; нет несчастья большего, чем болезни тела; нет счастья лучше – ровного спокойствия.

Если счастье достигается благодаря мучениям ближних иль отвращается таким же образом беда – то счастья в результате не достигнуть и так не стоит поступать.

Как вывод небольшой: мы видим, что и в древности все знали, что непростое это дело – счастья достигнуть.

А вот, учение древних из важной части буддийского канона «Стезя добродетели» – «Дхаммапада»:

«Несотворение зла, достижение добра, очищение своего ума – вот учение просветлённых.

О, мы будем жить очень счастливо – (когда мы) не враждующие среди враждующих, здоровые среди больных, не томящиеся среди томящихся, хотя у нас нет ничего. Мы будем питаться радостью, как спящие боги.

Победа порождает ненависть; побежденный живет в печали. В счастье живет спокойный, отказавшийся и от побед, и от поражений».

Но это мнение монахов, скорее, буддийских, а люди монахами быть не желали и счастья искали в другом.

Древнегреческие мудрецы тоже взывали к разумности по-своему:

«В счастье будь умерен, в несчастье разумен» – советует тиран (правитель) Коринфа Периандр.

Пресыщение рождает наглость, когда человеку дурному выпадает на долю счастье и когда человек этот не обладает здравым умом.

«В счастье не следует быть чрезмерно самоуверенным, а в беде не следует терять уверенности» – сказал ещё Клеобул, тиран родосского города Линдоса.

Гераклит Эфесский подытоживает: если бы счастье заключалось только в телесных удовольствиях. Мы бы назвали счастливыми бычков, нашедших горох для еды.

Уже в Средние века люди видели счастье совсем в другом – в «радости». «Учись находить радость – вот наилучший способ привлечь счастье» – примерно так.

Церковь довлела над людьми в Средние века и конечно проповедовала по-своему: «Счастье состоит главным образом в том, чтобы мириться со своей судьбой и быть довольным своим положением» – смирение было эталоном для людей в проповедях церковных.

«Счастье зависит от нашего мнения о вещах. Ибо в жизни человеческой всё так неясно и так сложно» – понимали некоторые философы средневековья – «что здесь (на земле) ничего нельзя знать наверняка… А если знание порой и возможно, то оно нередко отнимает радость жизни (не радует)» – Эразм Роттердамский.

И тут же мудрецы разумно рассуждали:

«Искусство быть счастливым. Есть для этого немало рецептов, но не всякий годится для мудреца. Успеху может способствовать предприимчивость. Одни с беспечным видом становятся у врат Фортуны и ждут, пока возьмется за дело она. Другие умней – дерзко пробиваются вперёд и действуют, полагаясь на собственные силы, ибо на крыльях доблести порой удаётся настигнуть счастье и подольститься к нему. Но, правильно рассуждая, нет лучшего пути, чем путь добродетели и усердия, ибо нет высшего счастья, чем благоразумие, как и худшего несчастья, чем неблагоразумие».

Но как сказал тот же Шекспир: «Счастья целиком без примеси страданий не бывает!».

«Блажен, кто смолоду был молод,

Блажен, кто вовремя созрел…

А счастье было так возможно,

Так близкО!» —

писал ещё Пушкин в свое время, —

«На свете счастья нет,

Но есть покой и воля…».

А наш философ Белинский мудро рассуждал:

«Если бы вся цель нашей жизни состояла в нашем личном счастии, а наше личное счастие заключалось бы только в одной любви, тогда жизнь была бы действительно мрачною пустынею… Но хвала вечному разуму, хвала попечительному промыслу! Есть для человека и ещё великий мир жизни, кроме внутреннего мира сердца. – мир исторического созерцания и общественной жизни». – То есть счастье виделось не в личном. Но в общем – устройство общества, деятельность на благо многих других.

И ближе к нам и к нашим временам, что знаем мы о том же, что такое счастье?

Если людям, снедаемым глубокой тоской, улыбается счастье, они не умеют скрыть этого: они набрасываются на счастье, словно хотят сжать его в объятиях и задушить из ревности. Если тебе выпало счастье жить в мире ума, какое безрассудство – искать доступ в страшный, полный криков мир страстей. – Неожиданно разбогатев, например, человек неудержимо тратит всё на игру, на другие развлечения и теряет своё богатство, оставшись снова «у разбитого корыта».