Андрей Лахтин - Безумство

– Сегодня в 9 часов! Помнишь? – возбуждённо протараторил тот.

– Конечно помню, но зачем так рано будить? И кто вы?

– Не важно, живу по соседству. Очень, кстати, рад с тобой познакомиться, мы, получается коллеги! Мне поручили пробудить тебя, что называется, с первыми петухами. Меня зовут Жак, а твоё имя я знаю, если мне не изменяет память – Бернард? Верно?

– Вернее некуда. – зевая ответил Бернард. – Спасибо за твою заботу, но я бы попросил больше не будить меня подобным образом. Я человек современный, у меня и будильник есть. Знаешь, такая штука, он тарабанит тебе в дверь в строго определённое время. Тебе незачем больше беспокоиться о моём сне.

– В 9 тебя все ждут! С первым рабочим днём, Бернард!

Ложиться спать уже не было никакого смысла, поэтому было решено начать приготовления к собранию, к первому дню, к знакомству с новыми людьми. Бернард окинул взглядом комнату и заметил, что среди разного рода барахла совсем не было самого главного – белого докторского халата, который он так мечтал надеть на себя. Ведь именно халат был тем самым элементом, который стал бы символом того, что начинается новая взрослая жизнь без студенческих парт, жизнь наполненная практической и полезной деятельностью. Без него Бернард чувствовал себя не полным, поэтому принял решение одеться в белое по-максимуму. Выбор был не велик, всё ограничивалось белой рубашкой, но это слишком парадно и празднично, не то событие.

Час настал и Бернард вышел из своей комнаты в старомодном коричневом твидовом пиджаке, под которым уютно улеглись жилетка и рубашка с бабочкой. Брюки, ботинки – да весь образ как будто кричал о том, что перед вами житель Лондона образца начала 20 века, вежливый интеллектуал. Стоило только этому лондонскому денди перешагнуть порог, как его буквально снесли бегущие по коридору врачи, которые стремились занять лучшие места в большом зале на встрече с главврачом. Из бурлящей толпы спокойной походкой вышел Жак, который и поторопил Бернарда.

– Ну ты и вырядился конечно! – прокричал Жак. – Внизу нас уже, должно быть, ждут, а мы всё тут. Франсуа совсем не выносит опозданий.

– Но ещё целых 15 минут до начала, я думаю, можно успеть не раз на это мероприятие.

– Мало ли! Пошли, я как раз покажу тебе главный зал, нужно сесть поближе, есть вероятность, что мы ничего не услышим, если окажемся на задворках!

– С удовольствием приму твоё приглашение.

Бернард произнёс это, зная, что вряд ли можно было бы отказаться, ведь навязчивость Жака была им разгадана, несмотря на всего два коротких знакомства. Они двинулись по коридору, было утро, но в палатах больных был слышен шум, все комнаты шелестели, как осенняя листва, никто даже не думал спать, хотя обычно больным не устанавливают чёткий режим. Кто-то зачем-то приоткрывал дверь, чтобы взглянуть на то, куда так спешат врачи. Но двери наиболее серьёзных больных были заперты на замки, поэтому обитатели палат стояли вплотную к ним, прислушиваясь к шагам. Любопытство одолело всеми. Это показалось странным Бернарду, но он не мог сбавить шаг, потому что толпа несла его по коридорам и лестницам, не давала свернуть в неположенную сторону. В итоге всё встало, как пробка на автостраде, узкие двери не давали быстро пройти в большой зал всем желающим и Бернард оказался зажат коллегами. Протиснувшись через проход, он достиг места встречи, которое нельзя было изменить. Здесь царило спокойствие и порядок, все врачи сидели точно в ряд, перешёптывались, но не повышали голоса, несмотря на то, что главврача ещё не было на сцене.

Жак схватил Бернарда за руку и повёл за собой вдоль сидящих по сторонам. В конце зала прямо у сцены было два свободных места, новоиспечённые товарищи сели прямо туда. Франсуа всё отсутствовал. Его не было ещё минут 30, никто так и не произнёс ничего громкого, коллеги не шумели, боясь потревожить свой настрой и эмоциональное состояние, шёпот превращался в единый шум, напоминающий мантру, которая при определённых обстоятельствах могла бы ввести в транс. Двое дежурных врачей открыли большие двери и проход перестал быть узким. Пользуясь всем простором, в главный зал вошёл Франсуа, зал зааплодировал.

Жак зачем-то встал самый первый, при этом никто кроме него не вставал на ноги, все покорно сидели, а он решил тем самым выделиться, но заметив, что никто не последовал его примеру, поспешил сесть назад.

– Была бы моя воля, не посещал бы эти мероприятия! – вполголоса сказал Жак. В его интонации было столько недовольства, что в нём ясно слышались оттенки страданий всего человечества за все времена, будто расстроенный голос всех поколений звучал в унисон. – Встаёшь в такую рань, чтобы послушать наставления. Да что мне эти наставления? Не то, что я хочу свободнее быть, мне бы просто поспать бы дали. Ну хорошо, хоть кормят.