Андрей Виноградов - Наследник

– Что, приблудный? Если ты не в курсе, твою жертву зовут… А та часть моего туалета, с которым ты вознамерился получить приплод – ее никак не зовут. Она без роду, без племени, без имени. Однако если тебе так будет легче, можешь звать ее Брючиной.

– Штаниной.

– Можно и так. Пусть будет Штанина, хотя в Брючине больше характера. А как имя твоей госпожи?

«Боже, какой примитив. В лучшие века мне следовало бы тотчас же застрелиться. Или зарубиться мечом».

– У приблудных не бывает господ. Только избранники.

– Это если кто неправильно приблудился. У меня, к примеру, талант правильно…

– Ну? Ну? Скажите это слово!

– При-блуж-дать-ся. По-моему, классно. Я просто влюбился в это слово.

– Перевлюбитесь, сделайте милость, я забираю «приблуждаться» себе.

– Перевлюбиться?

– А что вам не нравится? Перейдите на противоположную сторону. Или переплывите туда же. Перелицуйте, переделайте… Переверните уже, наконец, эту страницу!

– Театральное?

– Не угадали. Скажем, филология.

– Час от часу не легче.

– И чем же филологини вас не устраивают?

– Заговаривают до смерти. Своего рода сирены.

– А вы какого рода будете?

– Смею надеяться, что мужеского.

Язык пса слишком короток, чтобы дотянуться до моего носа, но частота предпринимаемых попыток поражает. Неудачи никоим образом не остужают его пыл. Вероятно, это животное неуёмно во всех проявлениях. Я медленно опускаю его на парковую дорожку и легонько подталкиваю в направлении от себя. Щенок на веру принимает новую задачу и без оглядки уносится в даль. Что за бред… Мне кажется, что мягкие подушечки лап высекают из каменной крошки голубоватые искры. Возможно, их цвет навязан половой неразборчивостью пса. Ерунда, игра возбужденного воображения, теней, света… Чертовски быстрая игра. Мацуев. А у меня один класс музыкальной школы. Выгнали, кстати, за приставания к директрисе. Весь год ныл: «Отчислите меня, Марина Васильевна, вы же всё можете».

– Судьба, – произносит девушка.

Звучит как-то уж очень… утвердительно. Банальности чаще изрекают с напускной задумчивостью. Мне никак не удается рассмотреть лицо напротив. Отвратительный контражур. Переминаюсь с ноги на ногу и смещаюсь вправо. Картинка всё та же. Солнце словно прячется за моей случайной знакомой. Несуразное светило. Зимой бы так напрягалось. Кстати, мы до сих пор не знакомы…

– Судьба, – повторяет она всё тем же тоном.

Я бы даже сказал, более настойчивым, с вызовом.

Нет сомнений – это обращение в мой адрес. Не в пространство. Не пробившееся на волю словцо из внутреннего монолога. К чему это?

– Чья? – переспрашиваю, не скрывая недоумения. Наверное, упустил что-то, пока в своих мыслях путался.

– Твоя. Зовут меня так – Судьба. Я ведь тебе не очень по душе пришлась, знаю, что думал об этом. Чего же теперь растерялся? Призови к ответу.

– Мы на «ты»?

– С самого твоего рождения…

Точность даты меня шокирует.

– «Выкала», потому что странно было бы сразу… С места в карьер.

Откуда ей известна эта дата? Меньше всего девушка похожа на сотрудницу паспортного стола. Да и розыгрыши такого рода – неподходящее амплуа для паспортистки. Я вновь скрещиваю руки на груди и взвешиваю, по какой шкале оценить странную шутку.

– Давай, как в фигурном катании, – подсказывают мне.

Я шмыгаю носом. Это всего лишь короткий вдох, но поди докажи. Нервное.

– А если я сейчас побегу? Говорят ведь, что от судьбы не убежишь. И не спрячешься, нет смысла прятаться.

– Так-то оно так, но и попытки не под запретом. Их, слава богу, никто не отменял. Иначе – скукотища. Беги.

– Признаюсь, вы невероятно меня заинтриговали.

– То ли еще будет.

– Щенок при делах? – пытаюсь вернуться в игривый настрой. Усилие почти непомерное. Так ведь и в самом деле – не бежать же?!

– Разумеется. Без него никак. Наглядное пособие. Исключительно для тебя. Два варианта развития событий, на выбор: либо быть обласканным, либо… Ну ты в курсе.

– Судя по презентации, все начинается со второго «либо».

– Сам так устроил. Не обессудь. Вот меня и подослали.

– «Подосланная» с «приблудным». Славная парочка. Не взыщите, но все это отдает… театром. Причем не столичным.

– Провинциальным? Так мы и есть провинция. Всегда на подхвате, самостоятельности никакой, только самодеятельность. Танцы, в основном, вокруг вас, столичных штучек…

Солнце прямо в глаза, в нос залетела щекотка, сдержать чих невозможно.

– …То-то я… – ворчу несвязное, пытаясь сообразить, в какой из карманов засунул платок.