Олег Молоканов - Орех. Роман

Ольга Валентиновна вошла, когда Кац уже закончил трапезу. В руках он держал странный предмет, похожий на железный орех, и крутил его так и сяк, изучая блики, которые орех отбрасывал в свете кухонной люстры. «Вишь, какая хрень!» – раздались первые его слова после появления дома. Ольге Валентиновне, несмотря на обиду, стало интересно. «Что это? Из лаборатории спер?» – спросила она. «В машине нашел – на правом переднем сиденье. Ума не приложу, как она там оказалась». «Может, из ваших кто пошутил?» «Исключено, – жестко сказал Кац. – Во-первых, у нас на заводе такой материал не используют. Я даже не понимаю, металл это или что-то еще. А во-вторых, чтобы эту штуку подбросить, надо попасть в салон. Я проверял: все замки были закрыты, никаких следов взлома».

Ольга Валентиновна взяла со стола пустые тарелки мужа и поставила их в раковину.

– Ты бы хоть сказал, по какому поводу гуляли.

– Да, ты меня извини, как-то спонтанно все случилось, – начал объяснять Кац. – Меня в конце дня в кадры вызвали: наши подумали, да и я тоже, что хотят на покой отправить, а оказалось – ерунда. Завтра новый спец придет, просили посмотреть, что он умеет. Ну, когда все выяснилось, я дал команду потревожить запасы. Они же все меня ждали, так что…

– А зачем за руль пьяный сел? Оставил бы машину на стоянке.

– Я ее никогда не оставляю, ты знаешь. Да и не пьяный я.

– А запах? Если б тормознули – не отмазался бы.

– Что теперь рассуждать? Как получилось, так и получилось. Главное – продолжаю работать. А эту херовину я завтра нашим покажу. Очень мне интересно, из чего она сделана.

Так обсуждение событий этим вечером и закончилось.

По утрам, собираясь на работу, Семен Ефимович не будил жену. На завтрак ему никаких особенных блюд не требовалось. Он ограничивался чашкой кофе и бутербродом, вот и кулинарные изыски ни к чему – это раз. А два – это то, что он любил посидеть на кухне один, поразмышлять за первой сигареткой, как сложится день, перечислить в уме дела, ждущие в лаборатории… Присутствие жены в такой ситуации просто неуместно. Вот и на следующий день он проснулся по расписанию, сделал несколько приседаний и отжиманий от пола. Неприятных последствий от вчерашнего употребления спирта не ощущалось, да и выпил-то он всего ничего. Итак, дела на ближайшее время. Сегодня он ждал новенького с «Агата», после чего надо бы показать сотрудникам орех – или как там его – и услышать их мнения. «Где я его вчера оставил?» – подумал Кац, шагая по коридору. Орех лежал на кухонном подоконнике и, что странно, цвет его изменился. Если вчера он был металлический и отражал солнечные лучи, то сейчас превратился в красноватый матовый. Семен Ефимович взял его в ладонь. Орех был теплый, чуть ли не горячий. В голову сразу полезли мысли об инопланетянах и внеземных технологиях, и вместе с этим вдруг ниоткуда появилось раздражение, хотя в кухню Кац входил в очень благодушном настроении. Семен Ефимович бросил орех на стол и начал готовить завтрак.

Перед выходом из дома Кац положил орех – тот так и не поменял ни цвета, ни температуры – в правый карман брюк. Когда он сел в машину и выехал на дорогу, то понял, что эту штуковину лучше было убрать в сумку: орех стал еще горячее и чуть не жег ногу через карман. Доставать его сейчас уже поздно: правая рука, которой он только и мог это сделать, постоянно манипулировала с переключателем скоростей из-за утренней пробки – двадцать-тридцать метров вперед, и стоп. Еще двадцать-тридцать метров – опять стоп… «Ладно, доеду как-нибудь, – напряг волю Семен Ефимович, – а как доберусь, первым делом покажу ребятам». В течение всего пути его подводило самообладание: он пару раз обложил матом водил, которые слишком сильно приближались к его машине сбоку, а подрезавшую его на светофоре бабу, как зажегся зеленый, обогнал и показал ей левый средний палец, высунув его в окно. Все это казалось крайне странным, ибо Кац всегда вел себя за рулем на редкость спокойно. На заводской стоянке его любимое место было занято. «Блядство!» – опять выругался Кац, припарковался в дальнем – невыгодном – углу и переложил, наконец, орех в сумку.

Из-за огромных размеров территории «Салюта» шагать до лаборатории приходилось по меньшей мере десять минут. Раздражение не покидало Семена Ефимовича и, когда встречные знакомые ему улыбались и поднимали руки в дружеском приветствии, Кац на их жесты отвечал лишь сухим кивком. Несмотря на ранний час, солнце уже припекало. Кац понял, что день будет такой же жаркий, как вчера. Дверь в лабораторию была еще заперта. «Надо хоть видимость порядка создать, а то придет этот… с „Агата“ – подумает, что тут одни алкаши работают», – поставил для себя галочку Семен Ефимович. Из головы вылетело начисто, убрали они вчера со стола стаканы с кружками или нет. Он достал ключи и открыл дверь. В лаборатории было прохладно, хоть кондей и не работал, а на столе чисто, и листы бумаги, что они стелили, убраны. «Слава богу», – сказал сам себе Кац, врубил кондей и сел за свой стол. Тут же дверь отворилась, и в проеме появился Вовка Карпов: «Здоров, Ефимыч! Ну что, где твой новенький?»