Татьяна Филинова - Занимательные приключения Петра Андреевича. 2018—2115 гг.

Его размышления прервало брюзжание Светы:

– Да что ж за напасть! Соль кончилась, едить твою раскудрить! Иди хоть лук почисть пока, а я к Вальке схожу за солью! – гаркнула располневшая фея своему мужу, и пошла надевать выходной халат.

В квартире №35 с утра витал запах запеченной курочки и салата «Оливье». Валентина металась по кухни и приводила последние приготовления к званому обеду. Вот свечки поставила на стол, присмотрелась – а они уже все с потеками парафина. Схватила кухонный нож, неровно обрезала свечу и отодвинула ее на расстояние вытянутой руки, как бы оценивая свою работу. Судя по тому, что следом под обряд обрезания попала вторая свеча, Вале ее задумка по всем эстетическим понятиям понравилась. В тот момент, когда Валентина укладывала красиво салфеточки, в дверь позвонили.

Она со страхом бросила взгляд на часы, висящие над столом, удивительно вскинула брови и направилась к входной двери, попутно поправляя шишку из волос на затылке, заголосила: «Иду-идуууу!»

– Ах, Свет, это ты! Ох, напугала! – выдохнула с облегчением Валя, открывая дверь, – Я-то уж подумала, что Гришка мой раньше уговоренного явился! Заходи, давай, заходи, я на кухне. – И Валентина, с грациозностью средних размеров бегемота, протопала на кухню, придерживая пухлую грудь, чтобы та не вывалилась при ходьбе из очень уж откровенного, по мнению Светы, выреза на кофточке. Света, вытирая о коврик домашние тапки, крикнула из коридора:

– Валь, ты мне соли отсыпь! А то эта бестолочь вчера в магазине опять взять забыл! Валь, а че за Гриша-то? – пробираясь по завешенному картинами и гобеленами коридору, маневрируя между огромными горшками с растениями, жаловалась Света.

– Да ты садись, садись, щас соль достану, а пока вон чайник возьми да налей нам чаю! А, нет, отставить чай! – сказала по-военному строго Валентина, и полезла в сервант, вытащив оттуда бутылку чего-то бордового. – Вот, настоечка! – причмокнув пухлыми губами, благоговейно шепнула Валя, – Щас мы с тобой по стопочке оформим, и я тебе все расскажу! – многие годы жизни с военным во всем выдавали Валю, вплоть до ее лексикона, к которому ее давние знакомые уже привыкли.

В эти секунды в голове Светы боролись за право быть принятыми за верное два решения: бежать домой готовить суп, или все же послушать последние новости из жизни Вали. Вспомнив тот ад, который творится дома, Света, усевшись поудобнее, махнула рукой: «Наливай!»

Валя разлила настойку в две хрустальных рюмки, и заговорчески нагнулась ближе к столу:

– Мой-то муженек ушел, уже месяц как, говорит, все, на развод подаю, и детей своих сама воспитывай! А я ему, так твои же дети, сам и воспитывай, и алименты еще у тебя отсужу, и квартиру! А он говорит, что, мол, алкаши эти наши, что в 32 квартире то у беззубого этого, как его по батюшке-то, ну ты поняла! Так вот, они ему за бутылку доложили, что ко мне мужик ходит! Вот представь, псы какие! Так где-то телефон с камерой стащили, еще и засняли! Представь?! Говорит, еще проверим, мои ли дети, наглец какой! Растил их десять лет почти, представь?! А теперь на отцовство подавать, наглец! А все власть виновата! Придумали эти дэнэка тесты, так бы семьи жили крепкие, а теперь вот вместо этого по судам бегать! – Света замерла с рюмкой, наполовину поднесенной к губам, и слушала, раскрыв рот и покачивая головой от негодования:

– Да не говори! Сами на Мальдивах отдыхают, а народ страдает почем зря! – вставила Света, поддерживая во всем слова соседки, пока Валя переводила дух.

Валентина жестом пригласила Свету выпить, поморщилась, проглотив настойку, занюхала розовой шторой с рюшами, висящей на кухонном окне, и резко хлопнула Свету по руке, которая потянулась было к очищенному мандарину, дабы использовать его как закуску:

– Не порть сервировку, – крякнула Валентина, и продолжила верещать:

– Я ж в первую очередь к Грише, давай все рассказывать, а детей пока бабке в деревню увезла. Так Гриша и говорит, хуй с ним, разводись! У Гриши участок на Байкале есть, поедем туда, дом построим, и жить будем! Вот квартиру только этого мудака, муженька моего, продадим, и все! – Валя щелкнула пальцами, словно подкрепляя свои слова о том, как все просто решается в этой жизни.

– Валь, – не спеша начала Света, пока Валентина «оформляла» по второй, – А дети-то чьи все-таки? Серегины хоть?

– Да откуда ж мне знать! – в сердцах сказала Валя, хлопнув полной ладошкой по столу и звонко засмеявшись, – Мы ж тогда в военном городке жили, ко мне кто только не ходил! А что, я молодая была, красивая, и жопа ой какая упругая была – что бы и не пошалить?! – подмигнула Валентина Свете, – Да и косметика дефицитная не лишняя. Ой, Светка, что мне только не дарили тогда… – Валентина задумчиво уставилась куда-то вдаль, вспоминая с легкой тенью улыбки былые годы. Тут ее взор пал на часы, и она, с необычной для нее прыткостью, спрятала обратно бутылку и схватила рюмки, определив их в мойку вместе с не выпитым содержимым: