Евгения Микулина - Большая Любовь. Женщина-Vamp - вампирская трилогия

Мы снимали моду для своего бесценного журнала Alfa Male на локейшене – в темно-кирпичных переулках «Красного Октября». Там много красивых точек, и похоже на смесь Нью-Йорка с Лондоном, что очень удачно, когда хочется сэкономить бюджет и время и не тратить их на поездку в города-подлинники. Наши мальчики-модели в своих кашемировых пальто и кожаных куртках смотрелись там, среди этих кирпичных стен и металлических лесенок, просто прекрасно. Ну или на худой конец так, как нам было надо. Мы возились долго, начали еще до рассвета, разворачивали аппаратуру, мальчиков красили, все как обычно. Работали, пока не стемнело. Все успели, превьюшки съемки будут уже завтра. Трудовой процесс, все путем. К концу дня все ужасно проголодались, и я тоже. На съемках всегда много еды… Всякой. То есть продюсеры заботятся о том, чтобы съемочная группа получала свои бутерброды и горячий кофе из термосов, и поэтому на площадке имеется еда вполне обыкновенная. Но МОЯ еда там тоже была. Много, много еды. И поскольку я обычно стараюсь среди большого количества людей подолгу не находиться, сегодня изобилие возможных закусок ощущалось особенно остро.

Вел себя сдержанно и по-деловому. Похвально. Правда, выдул весь коньяк из фляжки – алкоголь как-то помогает отвлекаться. Но чуть больше или чуть меньше коньяка не самая важная из моих проблем. Под конец дня моя выдержка подверглась несколько большему испытанию.

Я налетел на нее на набережной, когда уже совсем собирался уезжать. В темноте, на фоне Москвы-реки, несущей свои мутные, но в вечернем свете романтически черные воды мимо пошлого, хотя и привычного уже храма Христа Спасителя, называемого в народе «Спас на гаражах», я не сразу узнал ее лицо – мне в нос ударил ее запах. Невероятно, невозможно привлекательный запах, от которого у меня сразу зачесались десны и пришлось на секунду прикрыть глаза. Хотя не думаю, что она в темноте заметила бы, что они у меня покраснели, как у бешеного кролика. Потом я открыл их и всмотрелся – и понял, кто передо мной. Люба – продюсер конкурирующего с нашим Alfa Male журнала «Лидер». Люба, моя бывшая девушка. Символ в каком-то смысле прежней, ничем не осложненной жизни. Люба, с которой у меня был вялотекущий роман давным-давно, когда я еще работал в этом самом «Лидере». Люба, которая очень по-человечески и очень по-женски утешала меня как-то ночью, когда Марина, спасая меня от участи «более страшной, чем смерть», бросила меня и сбежала в Лондон. Я никогда в жизни не забуду ее доброты – не забуду попытки своим телом вытеснить из моего сознания другую женщину, женщину, которая невыносимо ранила меня. Никогда – а ведь передо мной лежит долгая жизнь. Слишком долгая, если уж честно. Бесконечная, если уж совсем честно.

Я никогда не забуду Любу, но тем не менее я не сразу ее узнал. Вернее, не соединил мое новое ее восприятие – по запаху – с человеческой привычкой узнавать людей в лицо. Запах ее, как уже было сказано, показался мне очень аппетитным. И я даже знаю почему. Потому что когда-то я ее… ну не любил, конечно, но находил очень и очень сексуально привлекательной. Вот оно и сыграло. Если уж нам кто нравится, то во всех смыслах. Люба, значит, очень нравилась.

Или я просто сильно проголодался к вечеру.

Я не видел ее давно – больше двух лет, наверное. Собственно, с того лета, когда думал, что потерял Марину. Потом столько всего произошло и так все в моей жизни закрутилось, что было не до поддержания дружеских связей. Мне иногда совестно было, что я вот так воспользовался Любиной добротой, я потом куда-то слился. Но проявиться не было времени и возможности. А потом уже и желания. Потому что «судьба более страшная, чем смерть», меня настигла, а после этого приоритеты, знаете ли, меняются.

Налететь на нее было неловко и странно. Я ждал неудобных разговоров. Но ей, как выяснилось, было совершенно не до меня все это время. Она, оказывается, родила ребенка от своего бойфренда Вани, фотографа средней руки, – никогда не мог понять, чего она с ним возится, на мой взгляд, он зануда страшный. Потом с Ваней все разладилось, как это бывает иногда, и Люба осталась, как она возвестила с нервным смешком, «независимой одинокой матерью». В этом месте мне пришлось подавить свою инстинктивную реакцию сказать что-нибудь язвительное: дело в том, что Люба происходит из категорически НЕ бедной семьи, она обожаемая дочь очень успешного папаши. Для нее быть одинокой матерью – совсем не то, что для большинства женщин в нашей великой и могучей стране. Но она все равно, конечно, молодец. Работает. И с сыном возится – судя по тому, как часто он возникает в ее разговорах, возится плотно.