Андрей Юдин - Три дня в родном городе. Повести

– Отец, – пояснил я Ольге, выключив телефон.

– Ага, – кивнула она, – У тебя большая семья.

– Совсем нет, – усмехнулся я, – По-моему, я один всегда.

– Да? – она вскинула брови, – И сейчас?

– Нет, сейчас я с тобой.

– Вот теперь я вижу, что не зря с тобой встретилась, – она засмеялась.– Поняла окончательно.

– А что – были сомнения? – я почувствовал холодок под свитером.

– Были. Но они в прошлом, – она улыбнулась. – Пошли, проводишь меня, а то мне завтра к первой паре, к восьми.

– Да-а-а-а…, разочарованно протянул я.

– Да-да, я еще зубрилка, и мне надо еще немного позубрить на завтра.

– Время-то детское, – я взглянул на часы, и понял, что и детское время тоже проходит незаметно – было уже около десяти.

– С ребенком же связался, дяденька, – она опять засмеялась, – Шучу я, а то смотрю у тебя лицо меняется. Длиннеет… Пошли.

Мы расплатились и вышли из кафешки. Снег стал поменьше, но ощущение зимней сказки не пропадало. Под ногами чуть поскрипывало, скребки дворников не успели убрать белоснежное покрывало, и мы торили следы до Ольгиного дома. Он стоял почти на центральном проспекте, только не на самой улице, а во дворе, между домами. Обычная пятиэтажка, подсвеченная огнями окон и единственным тусклым уличным фонарем.

– Ну, давай, прощаться, – сказала она.

– Так сразу? А кофе попить? Чай? Договорить о следующей встрече?

– Отвечаю по пунктам. Чая с кофием пока не будет. На кухне папа с мамой и мы пока их тревожить не будем. Следующая встреча будет, если ты не против… А ты не против, кстати?

– Нет. Конечно.

– Телефон у тебя мой уже есть. Твой у меня тоже. Хотелось бы в ближайшие выходные на лыжах покататься. Как ты?

– Я за любой кипеш…

– Это чудно. Заедешь вот только к деду за лыжами, – она улыбнулась.

– Можем вместе заехать.

– Да-а-а-а, а удобно ли? А, кстати, дед, кто у тебя?

– Профессор.

– Это интересно. Тогда я уж и ничего не исключаю, – она засмеялась, – Ладушки, до встречи. Давай, в щечку поцелую, чтоб не забывал.

– Только в щечку?

– Не спорь, – она чуть привстала на цыпочки, и я почувствовал на щеках ее губы.

– Пока.

– Пока.

И Ольга упорхнула в подъезд. Только замочек домофона противно клацнул.

Мне стало грустно, но даже пострадать мне долго не дали. Опять зазвонил телефон. Я взглянул на экран. Сашка Крупский.

– Привет. Что это ты на ночь глядя?

– На ночь? – удивился Сашка, – Время-то детское.

– Да? Не знаю, по мне так не очень.

– А ты не рад, что ли? Или спать лег.

– Нет, гуляю.

Теперь удивился уже Сашка: – Ну-ну, романтик ты у нас.

– А чего звонишь?

– Блин, как-то ты другу не очень рад. У тебя все нормально?

– Ну, да.

Я присел на скамейку возле подъезда. Она была холодной и заснеженной, и я чуть сполз вниз, чтобы сидеть на краю куртки.

– Скажи тогда, почему ты девушке Ладе вестей не подаешь? Она-то не в расстройстве, но, скажем так, слегка удивлена. А я вот в расстройстве. Тебе, дурачку, шанс дали, а ты мимо проходишь.

– Ты о каком шансе.

– Боб, не придуривайся. Такая девушка может единственный раз в жизни на тебя взглянула.

– Не знаю, жизнь длинная.

– Да? Тогда объясни, сколько еще ждать думаешь.

Я встал. Холодно сидеть было даже через куртку.

– Слушай, Крупа, я замерз.

– Ты что, правда, что ли гуляешь?

– Ну, да. Погода хорошая. Но телефон к уху примерзает. Я перезвоню обязательно.

– Мне? Или Ладе?

– Тебе сперва. Потом ей, наверно.

– Смотри, как бы поздно не было.

– Ладно, не пугай.

– Предупреждаю. Я ж за тебя в ответе.

– Ладно, маленький принц, я постараюсь.

– Ну, гляди, я от тебя не отстану. И не вырубай телефон, а то знаю я тебя.

– Не буду.

Я отключился и задумчиво повертел телефон в руке. Но подумать мне опять не дали.

– Слышь, мужик, дай позвонить.

Передо мной стояли трое из ларца, практически одинаковые с лица. Впрочем, лиц я не видел. Они были в черных куртках и темных капюшонах. Близнецы, мать их…

– Сел телефон, разрядился.

– Точно?

– Ага.

– А курить есть?

– Не курю.

– А что есть?

– Для вас ничего.

– Дерзкий, – удивился стоящий ближе всего ко мне и выбросил вперед руку.

К чему-то подобному я был готов и потому резко убрал голову назад. Кулак лишь вскользь задел губу, но этого было достаточно, чтобы рассечь ее. Неприятный солоноватый вкус сразу дал знать. В ответ я резко бросил свой кулак навстречу и попал удачнее. Оппонент с коротким «бляяяя…» завалился на снег. Второй среагировал быстро и попытался ударить сбоку, я пригнулся и удар пришелся по затылку. Следующим движением я схватил его за рукав, и мы завалились вместе. Третий сразу попытался ударить меня ногой, но я, вцепившись во врага, извивался по земле. Удары не приносили мне сильного вреда.