Катерина Шпиллер - Соло на два голоса

– Маленькая провинциальная страна, – смеялась мама, радостно сверкая красивыми зубами и аж зарумянясь от довольства. – Там нет ничего – ни европейской культуры, ни американского богатства. Только пустыня, жарища и войны бесконечные. Да уж, стоило рваться в такую эмиграцию! – и звонкий хохот.

Мне было десять лет, но я всё это хорошо помню, потому что страшные слова «эмиграция» и «Израиль» тогда были реально пугающими, опасными, таинственными и… недружелюбными, что ли? Тётя Лина представлялась мне космонавтом, который должен выйти в открытый космос – по опасности и таинственности «Израиль» и «эмиграция» пребывали в моём сознании примерно в той же категории, как и далёкий открытый космос, полёт на Марс или к Альфа-Центавре.

Я тоже не переживала из-за отъезда тёти Полины и своей двоюродной сестры Галки. Мы все не были близки, семья была дружной лишь формально, напоказ, по большим праздникам. А так… Никто никому не был нужен. И если мама с тётей Полиной ещё находили какой-то смысл в своей близости – смысл вечного соревнования и конкуренции, то нас с Галкой уже совсем ничего не связывало. Тем более что мы были слишком разные. Я – интроверт с кучей комплексов, она – активная, шумная пионерка, вся в общественной работе, явно нацеленная на хорошую карьеру. Но мать увезла её в Израиль – от пионерии, от комсомольского будущего, от активной общественной деятельности. И что такого? Галка нашла себя и там – в том же самом! Нынче она работает в Кнессете, в каком-то комитете по защите чего-то там… я не очень в курсе, но касается эта защита прав научной деятельности репатриантов – словом, меня, как репатриантку, не касается никаким боком, я не учёная и мне рассчитывать на Галку нечего. Да ведь я и не рассчитывала на родню ни чуточки, сразу сказала твёрдо и себе, и ей в тот свой приезд два месяца назад:

– Гал, не смотри на меня так напряжённо: мне от вас ничего не надо, никакая помощь в принципе не требуется! Расслабься! Я при деньгах, буду рантьерствовать, мне даже от государства Израиль помощи не требуется.

Галка вся завибрировала, затараторила:

– Да что ты такое говоришь, Ань? Уж разве я тебе не помогу, чем могу? Разве мы не родня? И государство тебе выдаст корзину абсорбции – не вздумай отказываться, ненормальная! Это положено всем репатриантам, не осложняй жизнь этому государству, ему проще дать, чем не дать, иначе оно не поймёт, чего ты припёрлась и что тебе нужно от него… – она бы ещё долго смущённо тарабанила, но я её решительно остановила, повысив голос:

– Не галди! Слушай меня: у государства, так и быть, денежку возьму, а от тебя мне нужна конкретная, но очень простая услуга. Выслушай меня, какая…

Сестра замерла, затихла, сжала кулачки, в напряжении. Бедняга, всё-таки ждала трудных для исполнения просьб! Ох, как она расслабилась и обрадовалась, когда услышала:

– Помоги мне только определиться, где и как лучше устроиться жить, как снять жильё и вообще просвети про быт и нравы.

Сестра тут же залепетала что-то облегчённо, заобнимала меня, зацеловала! Эх, святая простота… Даже не пыталась скрыть своего ликования, что никаких серьёзных телодвижений делать не придётся, что вся подмога – исключительно консультационная. Понятное дело: они переезжали сюда много лет назад нищими. И все были нищие, все репатрианты из Советского Союза. Все прошли через чужие вещи, мебель, посуду, через чьи-то милостыни и подарки… И никак не могут сегодняшние израильтяне, которых из тех наших, привыкнуть к тому, что нынче из России часто едут люди вполне благополучные и обеспеченные. До сих пор не понимают, откуда в России вдруг взялись деньги. Их же не было ни у кого! Ну, кроме торгашей и номенклатуры. У стоматологов тоже кое-что было, безусловно. Но вот вывезти это «кое-что» из СССР было невозможно. Поэтому мой дядя-стоматолог, доктор наук, приехал с семьёй в Израиль таким же бедным, как и все прочие инженеры и учителя.

Помогла мне Галка, безусловно, помогла! Сколько б без неё я разбиралась в совершенно незнакомой мне географии, где какой город, где какая справедливая стоимость квартир, чем север отличается от юга, почему в Хайфе жить намного дешевле, чем в центре… Сестра буквально за один вечер впихнула в меня всю нужную информацию, а ещё снабдила телефоном своего хорошего знакомого маклера, и не просто маклера, а «правой руки владельца крупнейшего агентства недвижимости». Всё это было чуть более двух месяцев назад. Я уже была почти что репатрианткой – в Москве мне оставалось полмесяца до очереди на собеседование в посольстве. Никаких сомнений в том, что разрешение мне дадут легко не было, так как моё еврейство по матери неоспоримо и очевидно. Поэтому я и рванула тогда в Израиль заранее – ошарашить своим появлением родню и найти себе жильё. Чтоб потом не метаться с чемоданами по чужой стране.