Александр Волынцев - В поисках Вина и Хлеба

Никому тогда и в голову прийти не могло, что через три года советская империя разлетится, как карточный домик… И что еще через три года я встречу на кухне рабочего общежития старого армянина, который приехал погостить к дочери в Питер. Было ощущение, что старик почти трое суток не выходил из кухни: как ни зайду чайник поставить или кастрюлю – он сидит в углу, курит «Беломор», смотрит на огонь плиты и молчит. Лишь орденскими планками посверкивает.

На третьи сутки разговорились. «Э-э… Слушь, трэтий дэнь сматрю: цэлий сутки есть газ, целий сутки есть свэт, а? Так жит можна, да?» Его зять переехал с семьей в Питер, потому что в Ереване на его зарплату инженера можно было купить шесть буханок хлеба. А здесь он устроился к землякам шофером: товары по торговым точкам развозить.

«Жит можна, да?..»

Где-то теперь наши сослуживцы – дагестанцы, осетины, азербайджанцы, армяне, грузины?.. На чьей стороне были в годы ельцинской смуты? Живы ли?..

Наркотики и армия – две вещи несовместные… Да?

Кто это вам сказал такую глупость? Жизнь опровергает эту нелепую сентенцию…

Про конопляные перипетии я уже упоминал.

Перейдем, как водится, к более тяжелой теме…

В теории, конечно. Не дай вам бог практики в этом вопросе…

Теперь другая история. Были у нас на вооружении индивидуальные аптечки на случай войны. Из расчета: одна аптечка на одного бойца. Говорят, были. Сам не видел, врать не буду. И входили в этот медицинский боекомплект шприц-тюбики с «одурином». По одной штуке на одну аптечку. Для обезболивания в случае военной травмы.

А чтобы несознательным элементам было не с руки тянуть свои хищнические щупальца к социалистической военной собственности, собственность эта была изолирована и заключена в сейф. Под замок. Ключ – в яйце, яйцо – в утке, утка – в зайце… Ну, где-то так. В смысле: сейф – в дежурке, ключ – у дежурного офицера на связке, на замке – печать сургучная, у всех желающих – морда скучная.

Впрочем, никто про этих желающих и ни сном, ни духом, как говорится, пока не грянула очередная проверка.

Вскрыли сейф в присутствии высокой комиссии и… «О! Дайте мне парабеллум!» – должен был закричать тот дежурный офицер, на чью долю выпала честь вскрытия сейфа. Парабеллума не было. Криков – тоже. Была тишина. Гробовая. Ибо сейф был пуст. Нет, ну куда делась трехлитровая банка медицинского спирту – никого уже особо-то и не интересовало. На фоне пропажи почти трех сотен шприц-тюбиков…

И откуда?!! Из сейфа! В дежурке! Где постоянно находится либо дежурный офицер, либо сержант его заменяющий! Из-под печати!

Комбат – в шоке. Начальник штаба – в трауре. Замполит – в запое. Батальон – в экстазе. От морального удовлетворения…

Примчались особисты. Построили весь личный состав, кроме караула. Особисты притащили ищейку. Вислоухий щенок на толстых лапах вполуприпрыжку начал свой обход с обнюхом. Фамилию каждого, кого облаивало это несчастное животное, другое не менее несчастное существо (временно вышедший из запоя замполит) заносило в блокнот.

Обнюх закончен. Но животина (которая щенок) рвет поводок в сторону казармы. Особисты, чуть не хватаясь за кобуру, бросаются за псом. Тут на крыльцо выходит комбат, проветрить свое лицо. Щенок тявкает и на него.

«Ты что, с-с-сука, посадить меня хочешь?» – ревёт Григорич, непонятно к кому обращаясь: к щенку неразумному или к замполиту, который замешкался – то ли вносить комбата в список облаянных по подозрению, то ли – нет…

Но щенок тянет внутрь. Думать некогда. «Поисковая» команда грохочет сапогами за псом. На второй этаж. В штаб батальона… Час от часу не легче…

Наша «суперсекретная» техника

К посту №1… Кстати, я не говорил, что у нас в батальоне не было поста №1? Вернее, тумбочка с футляром для знамени была. Знамени не было. Не знаю, почему. Отстаньте. Сейчас не об этом. А раз не было знамени, то не было и собственно самого поста. Ну не футляр же охранять плексигласовый…

Тем не менее, ищейка тянула к этому самому футляру. С торжествующей мордой на лице начальник штаба запустил руку в нишу между футляром и стеной… И… И… И вытащил противогазную сумку с чем-то шуршащим. Щенок зашелся радостным лаем.

Начальник штаба медленно перевернул сумку вверх дном… И на пол высыпалось засохшее дерьмо. Натуральное. Человечье. Ну, или, может быть, в крайнем случае, солдатское. Кое-кто из бойцов секретной части вспомнил потом, как пару месяцев назад стояла по всему штабу вонь жуткая, происхождения неустановленного. Вот, значит, где был источник… Короче, не получил щенок сахару кусок. А комбат, замполит, начальник штаба, начмед – не получили облегчения.