Хелен Хоффманн - В плену у Снежной королевы. Книга 1

Незнакомая страна, чужая речь, другие нравы… но всё ей казалось родным, может, оттого, что здесь жили её дети и друзья её родителей.

Выйдя из машины, она с наслаждением вдыхала прозрачный воздух и даже распахнула куртку, чтобы лучше ощутить свежесть легкого морозца.

После радушного приёма и сытной трапезы Юлия, Мария, дядя Андрей и его жена Элина, пожилая, но весьма подвижная, обаятельная и коммуникабельная женщина, устроились в достаточно уютной гостиной. Здесь, как у всех русских немцев, было немного мебели: не было громоздких стенок и шкафов, а вполне уютная комната, с маленьким журнальным столиком посередине, где всегда стояло блюдо, с фруктами, телеаппаратура, на которой стояла изящно украшенная маленькая новогодняя елка, диван и два кресла возле столика. Приоткрытая дверь, ведущая на вполне просторную уютную мансарду.

Присев рядом с Марией и по-матерински обняв, тетя Элина нежно погладила её по волосам:

– Ну рассказывай, а то мы не всё поняли из твоего письма.

Мария села к ней поближе, как бы ища защиты, вздохнула и начала рассказ.

– Как говаривали наши классики «боль воспоминаний гнетёт нас», попыталась пошутить для начала Мария и продолжила уже печально, – так бывает, что полюбишь подлеца, а потом жизнь, как колесо, закручивает и нет сил выбраться из этого омута…

– Ты имеешь в виду Сергея? – перебил её дядя Андрей. – Но я хорошо его помню. Он производил хорошее впечатление, компанейский мужик, трудяга, да и твой отец был в восторге от него.

– Да, да с отцом были отличные отношения, все видели его оболочку, но никто не знает изнанку, это у него хобби такое – производить впечатление, как на мужчин, так и на женщин.

– Ах, Мария, ты говоришь банальности, все мужики немного бабники, – дядя Женя досадно махнул рукой.

– Да! Только их женам почему-то приходится терпеть их слабости! – неожиданно горячо вступилась за Марию тётя Элина, гневно сверкнув глазами в сторону дяди Андрея.

– То, что он бабник, пьяница и дебошир такая мелочь в сравнении с тем, как он умеет манипулировать и использовать людей, а сам в это время остаётся в тени. К сожалению, я попалась в этот капкан и мне теперь тяжело выбраться из него, – тяжело вздохнула Мария, расстегнув пуговицу на кофточке, особенно чётко вспоминая один эпизод:

Сергей сидит за большим круглым столом, большие ладони, сцепленные свободно, лежат на столе, он говорит спокойно, как бы рассуждая, вместе с тем циничность его слов ужасает:

– Дорогая, за восемь лет совместной жизни мы нажили дом, машину и двух очаровательных детей. Ты считаешь, что мы должны расстаться, несмотря на то, что я тебя люблю и против развода. В таком случае мы должны поделить всё нажитое имущество по справедливости. Итак, ты забираешь наших детей – а это самое ценное, что мы совместно приобрели, ну а остальное остаётся мне, – с ухмылкой на хладнокровном лице он высказался.

– Он прекрасно знал, что я не смогу отсудить у него ничего, продолжала рассказывать Мария.

– Всё наше имущество было записано на его мать. Он уверял меня тогда, что так будет лучше, в случае каких-либо проблем с налоговой инспекцией по его бизнесу. Так, я осталась одна с маленькими детьми на руках, без денег и без жилья. Мария прервала рассказ, сделав глубокий вдох.

– И его мать, между прочим, верующий человек, сразу возненавидела меня, как я только переступила порог их дома. И все делала исподтишка, чтобы только разбить наш брак, несмотря на детей…

– Тогда я решила вернуться в свой город, в родительский дом, где жил в одиночестве в то время мой отец. Правда, через несколько месяцев после нашего приезда с детьми папа умер… Бедный папочка не смог перенести смерть мамы, – Мария закрыла лицо ладошками, наступила пауза. Тетя Элина прижала её снова к себе, погладив по голове.

– Да, я помню, как они сильно друг друга любили, – прервал молчание дядя Андрей, – но ты же знаешь, что ты для нас, как родная дочь и всегда можешь на нас рассчитывать.

Мария благодарно взглянула на дядю Андрея.

– Спасибо вам, мне греет сердце мысль о том, что вы у меня есть. Как же я устала от одиночества. Мария обняла тетю Элину и заплакала.

– Тебе следовало раньше рассказать нам о своих трудностях, а не терпеть всё это столько лет, – сказала тетя Элина.

– Ах, дорогие мои, я же знаю как вам тоже тяжело и что оба тяжело больны, к тому же всё принимаете так близко к сердцу, что потом ещё больше ухудшается ваше состояние, вы нужны мне живые и здоровые, для меня сейчас любимые и единственные родные люди.