Василий Лягоскин - Банкир. Книга четвертая - Большой Договор

– «Как?!».

– Очень просто, – усмехнулся Глава, – сейчас позвоним Гоблу с Боблом, и узнаем у них – по пунктам, с первого по третий.

Он действительно вызвал Убежище, и своих зеленокожих «друзей». Связь, котрую предоставлял соответствующий Узел командно-разведывательной машины, видеоизображения абонента, к сожалению, не обеспечивала. Так что Командиру, как и всему экипажу «Арматы», пришлось довольствоваться фотоизображением зеленых физиономий братцев-гоблинов, что Умник по собственной инициативе разместил на половине лобового стекла. На второй части была представлена карта «метрополитена», на одной из радиальных веток которого медленно перемещалась красная точка. Это искин машины показывал, что вездеход практически преодолел уже половину пути до предмета спора Основного Носителя с частью собственной сущности.

– Бобл, Гобл! Что нового в Убежище? Чем можете похвалиться?

Ответил Гобл – Мастер Общения как-то распознал его по строке, что бежала под фотографией братцев:

– «Выполняем твой приказ, Глава. Направляем всех, кого видели, к троллю Заю. И сортируем урожай. Очень тщательно сортируем».

– Молодцы, – невольно улыбнулся Александр, распознавший сильный нажим и секретный смысл двух слов: «Очень тщательно», – а орехи когда собирать будете?

– «Это то, что нужно колоть, и есть не больше одного в день?».

– Что за чушь? – хотел воскликнуть Мастер, – конечно, килограмм-другой орехов за раз может сказаться на организме негативно, но один (!) орех в сутки?! Это кто такую диету придумал?

Гоблин ответил – словно уловил эманацию невысказанного вслух вопроса:

– «Гобла велела. Но это правило… оно тоже не выполнялось… почти».

Теперь Саша между строк читал и обиду существа, которого в далеком детстве родная бабушка, такая всесильная, совсем не баловала деликатесами, и нешуточную надежду, что с новым Главой все переменится.

– Я так понимаю, что практически все шло на продажу? – ткнул пальцем, и, как всегда угадал Мастер.

– «Все!», – выдохнул Гобл.

– А куда урожай таскали? – задал второй вопрос Александр.

Гоблин ответил, причем «укрепив» сразу два звена в логической цепочке Командира.

– «Сразу в столицу, Глава. Тот Купол, что скрывает другое Убежище, был недоступен – даже для Гоблы. Она нам вообще запрещала приближаться к нему».

— Но вы все равно знали его секрет? – догадался Мастер, – он как-то связан с именем Алекса вась Худоба?

– «Связан», – буркнул из-за «тридевяти земель» Гобл, и растаял вместе с братом на экране.

Это Александр отключил линию связи. Злорадствовать в адрес Джесси он не стал; лишь заполнил и собственный организм, и помощницу ожиданием новой тайны. Это чувство было столь сильным, что не развеялось за долгие тридцать пять минут – именно столько времени понадобилось «Армате», чтобы практически упереться в Купол, который был виден самому Мастеру, да Надежде. Таранить защитный слой бампером командно-разведывательной машины он не стал. Лишь кивнул экипажу: «Ждите», и одним текучим движением выскользнул в открывшуюся дверь, переместившись мимо демоницы так, что не дрогнул ни один волосок на прядке, которая кокетливо расположилась меж крохотных рожек. Названная сестра лишь завистливо вздохнула.

А Глава уже стоял, распахнув руки так, словно собирался обнять весь мир Ваалдам. На самом деле он, конечно, сейчас всем телом, и прежде всего ладонями, изучал защитное плетение Купола. Он ВИДЕЛ, и чувствовал, что в Руну кто-то когда-то вторгся – грубо, но достаточно профессионально. Саша не считал себя супермагом, и опыта у него было… кот наплакал. Так что имя зловредного Худобина возникло не по причине того, что Ментальный Мастер, замерший у Купола, сумел прочесть почерк предыдущего мага. Но предчувствие не могло обманывать. Какой-то след вась Худоб здесь точно оставил. Но – как бы не стремился Шеф ворваться внутрь защищенного пространства – главным было дело. Нужно было «подлечить» плетение, по возможности максимально придав ему первоначальный вид. И это не было таким уж легким делом; несмотря на то, что эта Руна была намертво отпечатана в памяти Мастера. Да еще и Умник старался подсказать.

В нынешнем состоянии плетения чувствовалась злая сила Худобина. Две тысячи восемнадцать земных лет назад он словно специально навертел здесь – не столько для того, чтобы поставить преграду для случайных путников, сколько в злом желании подловить следующих магов в явные и тайные ловушки. Изумления от факта существования такого корявого сплетения Рун не было; в мире, насыщенном маной, имели право на жизнь и не такие чудеса.