Алекс Рэй - Запах оружия. Запахи смерти

Запах потной танской аэрокавалерии Ян вычислил мгновенно – человек пять-шесть. Спустились по тросам прямо среди сосен на мягкую прелую хвою. У них были приборы ночного видения, автоматические винтовки, гранаты, бронежилеты и прочая хренотень. У Яна старая двустволка с двухсотграммовым баллоном на два десятка выстрелов и шестнадцать тяжелых сферических пуль в пластиковых контейнерах. Радовало одно – мощная тридцатиграммовая пуля кувыркала через голову Златогороского оленя, страшно подумать, что она сделает с мелким танским бойцом даже в бронежилете. Ян, припадая на правую ногу, бесшумно сменил позицию. Теперь он не только чуял врагов, но и видел. Вертолет ушел, может, на дозаправку, может, от греха подальше. Белые клубы дыма от шашки стелились чуть в стороне, а тут, в тишине дремлющего леса, пять фигур тихо крались длинной цепью, обходя позиции Яна с запада. Он аккуратно отвел рычаг затвора и проверил стволы – ружье было заряжено. Ян выцелил ближайшего танца и снова прокрутил в мозгу порядок действий. Выстрел! Фигуру в камуфляже сносит к чертям, Ян переводит стволы ружья чуть влево и тянет второй спусковой крючок. Хрен там. Вся цепь мгновенно залегла, и вторая пуля проходит мимо. В ответ плюются слепым огнем танские винтовки. Ян, как и планировал, прихрамывая, отходит назад и перезаряжается, спрятавшись за толстой сосной. Высунулся из-за ствола на мгновение, определился по вспышкам и нырнул обратно. Не любит он стрелять впустую, его так отец учил. Были-то на охоте за все время раза два, но слова отца Ян запомнил твердо – «видишь цель, уверен, что попадешь, стреляй. Нет, не трать пули напрасно». Он лег на живот и медленно высунулся из-за сосны. Танцы видать решили, что противник подавлен огнем и перебегают от дерева к дереву. Это они зря. Ян поймал на мушку бегущего и врезал дуплетом, отдача зверская, но и результат – загляденье. «Кавалериста» кувыркнуло в воздухе почти на сто восемьдесят, и остальные тут же притихли – достали гранаты сволочи. Полетели и ручные и из подствольников, а Ян со своей ногой даже смыться толком не может. И вдруг в тылах танской аэрокавалерии тоже загрохало. Кто-то там копошится, стреляет и жмёт гадов. Ян воспрял. Перезарядил ружье, и пополз к развернувшимся к новому противнику узкоглазым. Ночной бой разгорелся в полную силу. Трассеры шьют темное небо, гранаты рвутся ослепительными вспышками. Кто? Где? Какого собственно хрена? Опыта Яну не хватает катастрофически. И вдруг тишина. И голоса такие деловые. Грач, забери у этого козла ПТР, и броник не забудь, пригодится. Муха, ну на хрена тебе его каска? Они же их из рисовой бумаги клеят, я её пальцем проткну. Ян с трудом поднялся на ноги и, прихрамывая, пошёл вперёд.

Бойцы бывалые – сразу видно, никто даже не дернулся особо. Ну, идет себе парняга и идет, раз не крадется, значит или свой или в плен сдаваться.

– О! – говорит мужик в изодранном ватнике. – Колонна раздолбанная на шоссе твоя работа?

Ян пожимает плечами.

– Ну, моя.

Тот вначале хрюкает как-то странно, а потом ржёт в полный голос.

– Слыхали? Ну, моя… – Проржавшись и утирая слёзы рукавом, он продолжает. – Ты красень там на три ордена федерации намолотил. Ну, моя – передразнивает он Яна и вдруг протягивает руку. – Лось. – Рукопожатие крепкое охватистое, а мужик и правда вытянутым своим лицом напоминает лося.

– Ты не стремайся. У нас весь отряд такой – сплошная фауна, йопт.

Ян мимоходом пересчитывает бойцов – пять человек, считая Лося.

– Ну? – Интересуется Лось. – На базу двигаем или как? Сегодня вроде нормально повоевали.

Ян оглядывает отряд – впечатление такое, что война ребят кого, где застала. Кого в спортзале, кого в гараже. Он прикидывает расстояние, направление и, наконец, машет рукой. Пошли, чего уж там – ободрали уже танцев только что не до костей.

Не поняли они с Лосем друг друга. Тот, впечатленный разбитой колонной, ошибочно решил, что Ян член диверсионной группы, или какого-нибудь спецотряда. Когда же выяснилось, что Нозов такой же бродячий ополченец, как и они, немного приуныл. Отряд уже три дня болтался по горам, временами пощипывая патрули танцев, живя на подножном корме и ночуя на земле. Разобравшись в ситуации, Лось хмыкнул, и потёр заросший щетиной подбородок.

– Так вот, мужики. Опять под кустом ночуем.

– Нет, Лось. Сегодня под крышей. Тут недалеко, гору перевалим и на месте.

Ян встал в голову колонны и повёл отряд к избушке Фарадеева.

Минут через сорок Ян почувствовал смрад гниения. Он остановился, определил направление и нырнул в заросли кустарника. Обгоревшая транспортная тридцатка висела на скальном карнизе, несколько обугленных трупов и разбитых реанимационных боксов лежали на земле. Где-то здесь были майор Стариков и полковник Гордеев – среди покореженного железа, и скрученных в узлы титановых стрингеров. Ян опустил голову, закрыл глаза, вспоминая. Справа и слева от него зашуршала хвоя, остальные партизаны, встали рядом, и обнажили головы. За минуту не было сказано ни слова – люди молча, напитывались ненавистью и решимостью, – кулаки сжаты, зубы стиснуты до хруста. Ян накинул на голову капюшон комбинезона и, развернувшись, исчез в кустах, остальные скользнули за ним.