Леонид Кузнецов - Комикс про то, чего не было… Часть первая

У людей, стоявших на площади, начали сдавать нервы. Иосиф, боявшийся подойти к окошку, схватился за метлу и, проклиная куда-то запропастившегося Ава, святой обязанностью которого было выметать шелуху подсолнечника и хлебные крошки из-под лавок после каждой проповеди, начал остервенело гонять пыль по синагоге. А с юга из-за холмов на Магдалу поползла огромная, грозно сверкавшая золотой чешуей, змея. Какое-то время ее живой настойчивый зигзаг молча искал в долине путь к городу. Потом послышались отдаленные раскаты грома. Кто-то в толпе выразил надежду, что «может быть мимо проедут?», но отклика этот кто-то не нашел. Потому как проехать мимо было просто невозможно. Это знали все. Другой дороги не было. И тогда палки с желтыми тряпками подняли высоко над головами. А на лицах… Нет, лучше бы они не пытались изображать радость…

Клубящееся песчаное облако съело почти достроенную водонапорную башню, находившуюся в каких-то двух шагах от Магдалы.

– Точно, двадцать всадников, не меньше, — срывающимся голосом проинформировал онемевшую от ужаса толпу какой-то прыщавый умник и при этом громко закашлялся, чтобы не показаться уж слишком испуганным.

– Какие двадцать? Да их тут человек сто скачет! —

возразил ему чей-то возмущенный гадостный тенорок, на последнем слове сорвавшийся в фальцет. О ягненке забыли. Послышался далекий детский плач, и вдруг настала зловещая тишина, как будто молния уже располосовала небо, а гром решил помедлить, нагнетая ужас: – из-за поворота показались грозные лошадиные силуэты. Еще мгновение… Еще одно… И вот, словно плотину прорвало: раздался оглушительный грохот копыт.

– Брусчатка, — прокомментировал происходящее какой-то очередной идиот, – что прошлым летом положили. А я так думаю, лучше бы рынок в порядок привели, —

и, слава Богу, заткнулся, потому как и в его голосе послышались рыдающие интонации. Казалось, еще немного и человек расплачется. Величественная колесница первосвященника, мягко распоров бумажный воздух, вплыла на площадь, странным образом уменьшив ее размеры, описала красивую дугу и, не сломав ни одного из чудом прижившихся в этом раскаленном каменном аду пять дохлых кипарисов, застыла перед синагогой. Что любопытно, до момента полной остановки слышно было только цоканье лошадиных копыт. Сама же карета двигалась бесшумно. Точнее с тихим шелестом, словно бы она катилась по мокрому песку или по ковру из осенних листьев. – Вот именно, – шкуры на ободьях! И ведь это еще не все: карета была снабжена тормозами! Кто из жителей Магдалы видел прежде такое? Кто вообще слышал слово «тормоза»?

Спохватившийся градоначальник выхватил у окаменевших знаменосцев палки с желтыми тряпками и бросился с ними в синагогу. Что он крикнул Иосифу – неизвестно, но только раввин уже не мог остановиться. Он так и продолжал размахивать метлой. Похоже, Иосиф вообще не услышал градоначальника. Ну не был он никогда храбрецом! И что теперь?…

Накрывший площадь и быстрой волной сбежавший вниз по мгновенно заполнившейся зеваками улице стон восхищения стал заслуженным аплодисментом вознице, показавшему себя большим мастером. Потрясенные горожане не могли оторвать глаз от прекрасного исполинского жука, принесенного случайным ветром в их убогий серый мир из какой-то сказочной страны, расцвеченной огнями вечного праздника. И, как будто так и надо, как будто сказав себе, что все в порядке, что здесь живут точно такие же люди, что и в Ершалаиме или, скажем, в Риме, заблудившееся насекомое спрятало под брюхо свои лапки и мирно уснуло прямо на дороге. Как будто действительно ничего особенного не случилось. А ведь случилось! Еще как случилось!! И мозги обывателю взорвала даже не сама карета с ее гигантскими колесами, которая, казалось, сейчас продавит мостовую из-за непомерной тяжести вылитого на нее настоящего золота, хищными жирными щупальцами сдавившего выточенное из красного дерева драгоценное тело. Гипнотический эффект вызвали живые участники картины, а именно: восемь высоченных вороных коней, запряженных четырьмя парами – одна за другой, которым не доставало лишь крыльев, чтобы взлететь, и невообразимых габаритов возница. Чтобы правдиво описать участников сказочного действа, развернувшегося перед глазами онемевших жителей Магдалы, понадобилось бы, наверное, множество слов, но, если попробовать сделать это каким-то одним, то этим словом было бы даже не «громадное», а скорее «волшебное». Вот именно – волшебное!