Валентина Литвин - Жизнь прожить не поле перейти

Карета остановилась, Никита осторожно помог Анне выйти, и они вместе прошли в дом.

– Ох, пара красивая-я-я!!! – было слышно из толпы.

Все гости стоя приветствовали молодых. Родители Никиты встретили молодых с хлебом и солью, благословили перед иконой, всё как полагается.

«Так горько! Горько!» – Кто-то крикнул из толпы. «Горько, горько!» – подхватили остальные и захлопали в ладоши. Никита с Анной целовались столько, сколько просили гости. Молодая взглядом обвела всех присутствующих гостей, затем убогий дом, вздохнула и молча села за стол рядом с Никитой. Она до сих пор не могла прийти в себя от такой неожиданности. К вечеру все гости разошлись, остались только родственники, мать с отцом да две сестры и старший брат, который жил отдельно с семьей, но наведывался к родителям часто.

Проснувшись утром, Анна решила вернуться домой к родителям, ей было совестно, она хотела объясниться. Переодевшись в одежду сестры Никиты, она тихо вышла из дома. Шла и молилась: «Хоть бы никого не встретить по дороге!»

Только вбежала в свой двор и на пороге увидела отца.

«Батюшка! – Упала ему в ноги Анна. – Прости, родимый, прости, если сможешь! Я тебя подвела, я тебя опозорила. Я плохая дочь твоя, я не думала, что так получится».

Отец стоял молча, по его лицу текли слезы.

«Будет, будет тебе, дочка. Встань, простудишься. Пойдем в дом, мать захворала, лежит – не встает. Поговори ласково с ней».

Анна тихо подошла к кровати матери, взяла за руку и заплакала. Горячие слезы стекали прямо в ладонь мамы. Елизавета Петровна открыла глаза и долго смотрела на дочь.

– Матушка, не переживайте за меня, значит, судьба моя такая. Значит, Антон Николаевич не суженый мой, коль случилось так. Да и не любила я его, – успокаивала мать Анна.

– Эх, дочка, дочка! Потеряла ты свою судьбу, а подружилась и полюбила нищету. Надолго ли хватит его любви и страсти к тебе? Ну, посмотри: на одной ноге крутится твой Никита, а себя больше всех любит. Да что говорить теперь, поздно сожалеть. Каждый родитель желает счастья своим детям, а ты не послушалась нас с отцом, упустила свое счастье. За этим человеком ты барыней была бы и жила как у Христа за пазухой.

Анна молчала, ей нечего было сказать. Что произошло, того уже не вернуть.

На утро Анна собрала все свои вещи.

– Матушка, разрешите приходить навещать вас с отцом, – с грустью обратилась к Елизавете Петровне Анна.

– Конечно, ты – моя дочь, я – твоя мать, чтобы не случилось, всегда рассчитывай на нашу с отцом поддержку.

– Спасибо, мама, спасибо, папа, вы для меня много сделали, простите меня, еще раз.

Так Анна ушла из отчего дома жить к Никите, ушла навсегда.

У Никиты семья большая – брат, сестры, отец с матерью, но приняли ее радушно. Уступили молодым лучший угол в большой комнате. Так и закрутилась семейная жизнь молодой женщины, домашние дела стояли в очередь, только закончила одно, принималась за другое. Девушка никогда не боялась работы, была в семье самой трудолюбивой дочерью.

Как-то под вечер пожаловал отец Анны, Григорий Кузьмич, в гости.

– Ехал мимо, решил заехать посмотреть, как устроились молодые, – сказал он. – Но вижу, тесновато вам тут. Отдельно бы лучше было, а ты как думаешь, Никита?

Никита пожал плечами:

– Так-то оно так. Но возможности пока нет.

– А когда она будет? – продолжал Григорий Кузьмич.

– Когда будет, тогда и скажем, – пробормотал Никита.

– Итак, молодые, – продолжал отец, – даю вам две пары лошадей в новой упряжке, выберите самых лучших молодых тельных телок, а также гусей, курей для развода, а остальное – что пожелаете. Зерна дам, чтоб дожить до нового урожая, выделю земли, людей в помощь, и работайте, развивайтесь, преумножайте свое имущество. А дальше и о доме подумаете. А то дети пойдут, где жить?

Все молча слушали уважаемого, грамотного человека, теперь уже тестя Никиты, Григория Кузьмича.

– Анна, а ты береги себя, так мать велела, – тихо обратился он к дочери.

– Ладно, отец, постараюсь. Как дома, какие новости есть?

– Да так, Гришка женился наконец-то. Да еще на хорошей девушке из соседнего села. Правда, беременна она, вот-вот родит, поэтому и женился, наверное. Да пускай! Ребенок – это хорошо, может, поспокойнее станет, больше внимания семье уделять будет, а не революции.

– Без родительского благословения? – спросила Анна.

– А-а-а, лучше не спрашивай! – Отец махнул рукой. – Живут отдельно у невестки, и то хорошо, спокойнее.

Анна прекрасно, как никто другой, понимала боль отца, отношения у них не складывались уже давно. Но ведь сын он его. Понятно, что отец шел на любые уступки строптивому Гришке, лишь бы всё сгладить в отношениях.