Анатолий Ехалов - Поле Жильцовых. Есть ли будущее у северной деревни?

Надо сказать, что сестры возили сюда камни для строительства лишь во время половодья, а зимним путем на лошадях доставляли за полтораста верст из Ферапонтова монастыря известь.

«Все храмы обители пропитаны моими слезами, – писала в дневниках игуменья Таисья. – Я в буквальном смысле изведала весь труд нищей храмосоздательницы монастыря.» В Похвальском соборе были собраны списки всех явленных икон Богородицы и учрежден Чин Чтения Неусыпаемого Акафиста…», где в течение десяти лет изо дня в день, из ночи в ночь не прекращалось ни на минуту чтение Канонов и Акафиста Богоматери.…

Однажды игуменье Таисье было видение Богородицы, и это видение стало основой для написания монахиней Алипией иконы Леушинской Божьей Матери «Аз есмь с вами и никто же на Вы». Впоследствии Иоанн Кронштадский назовет эту икону Спасительницей России и благословит ею местного купца Василия Муравьева, только что побывавшего паломником на Афоне, на старчество и молитвенный подвиг. При этом Иоанн Кронштадский предсказал грядущие на Россию бедствия, падение империи, разрушение монастырей и храмов, появление множества святых исповедников и мучеников… Оба они при этом горько плакали.

Но предсказал святой праведник хотя и нескорое, но возрождение России и православия. Василий Муравьев принял постриг и стал еще одним великим молитвенником России – Серафимом Вырицким, повторившим дважды молитвенный подвиг Серафима Саровского. Он молился о спасении России, стоя на камне перед Леушинской иконой Божьей Матери тысячу дней и ночей, накануне и во время Великой Отечественной войны.

Сегодня эта икона « Аз есмь с вами, и никто же на вы» находится в Черниговской епархии в Свято-Георгиевском монастыре и источает многие чудеса и исцеления.

А теперь мы подходим еще к одной тайне Леушинской обители. Игуменья Таисья записала в дневниках свой сон – видение, оказавшийся пророчеством русской Атлантиды. Однажды ей приснилось, что идет она к монастырю полем, и вдруг все окружающее начинает покрывать прибылая, несамородная вода.

Скоро вода эта покрыла и монастырь, и все окружающее его пространство. А игуменья шла и шла по воде как посуху. И долго так шла, пока, наконец, вода не стала убывать, и монастырь вновь не открылся Божьему свету. Игуменья Таисья закончила земную жизнь через шесть лет после кончины своего духовного отца Иоанна Кронштадского и была погребена в построенном ею Похвальском соборе монастыря.

Через два года Россию накрыл девятый вал революционных потрясений. Леушинский монастырь был закрыт властями в тридцатых годах, насельницы разошлись, монашествуя в миру, по окрестным деревням, осели в большом селе Мякса, что на противоположном берегу реки Шексны, и в городе Череповце.

Монастырь был отдан под колонию беспризорников. Немного осталось живых свидетелей того времени. Серафим Павлович Тяпин, пенсионер из Мяксы, вырос в деревне Леушино.

– Замечательная была деревня, – рассказывал он мне. – Столько лет прошло, а все еще снится. 250 домов было. Четыре улицы. И монастырь. В праздники колокольный звон покрывал всю округу. А какие были леса, сколько грибов, ягод, – Серафим Павлович вздыхает и закрывает глаза, словно вглядывается в невидимые нам картины прошлого. – Когда беспризорников поселили в монастыре, они надругались над святынями. Многие иконы были сожжены и растащены.

Я сам не видел, но однажды вечером к матери пришли бывшие служительницы монастыря и стали рассказывать ужасные вещи, будто бы беспризорники вскрыли гробницу матушки Таисьи, вытащили мощи и даже играли ее головой в футбол. Ночью старицы тайно пробрались в монастырь и вынесли мощи игуменьи.

Где она вновь была перезахоронена, Серафим Павлович не знает. Но по некоторым сведениям мощи Таисьи предавались земле не раз. Были слухи, что монахини захоронили ее в сухом подвале одной из деревень, не попавших под затопление, и якобы по церковным праздникам мощи ими извлекались, обтирались святой водой и переоблачались.

…Колония беспризорников недолго просуществовала в стенах монастыря. С середины тридцатых в эти места пошли эшелоны с заключенными, которых гнали этапами в леса. В Леушинском монастыре был организован один из концентрационных лагерей. Заключенные начали валить лес и углублять русло Шексны. Большая часть леса сжигалась, и над огромными пространствами висела дымовая завеса.