Анастасия Скуба - Здесь и сейчас

– Не фыркай, но ты должна признать, что это действительно так.

– Ты умеешь испортить настроение с утра.

– Не передергивай.

– Хорошо, я дам тебе знать, если мне нужен будет психотерапевт. Марк… я не люблю говорить о себе.

Она повесила трубку.

26.06

Тема: «Ты говорил, что я никогда о себе ничего не рассказываю»

Я говорю на шести языках. Меня можно назвать полиглотом. Ты спросишь на каких: на французском, английском, итальянском, немецком, испанском, и с этого года я начала учить японский. Но я никогда не думала, что я гений, пока школьные учителя и психолог не решили проверить коэффициент моего интеллекта. Выяснилось, что мне просто скучно со сверстниками, поэтому я закончила школу в шестнадцать – на два года раньше, чем остальные, и могла без угрызения совести поступать в любой университет: меня бы приняли в любой за мои баллы.

Так как с детства я любила сочинять, я решила поступать на журналистику и сделать слово своей профессией.

По-моему, это было ошибочное решение, потому что мне хотелось выбросить свой диплом на помойку сразу же после выпускного. Мое образование мне ничего не дало. Ну разве только то, что и без диплома ты можешь неплохо устроиться в жизни.

Все четыре года моего обучения я встречалась с парнем. Он был физиком. Делал крутые проекты, всегда полон идей. Прямо как мой отец. Девушки ведь так поступают – выбирают парней, похожих на своих отцов? Когда он брал меня на встречи со своими друзьями, я ощущала всю никчемность моей специальности: что я могла предложить миру? Ничего. Я была гениальнее своего парня, но боялась дать ему это понять, а он знал. Он знал, что, если бы мы учились на одной специальности, я бы обогнала его по всем пунктам. Тогда что? Разлад? Это мучило меня, и я не знала, как из этого выпутаться.

В конце концов он выиграл стипендию в другой стране и уехал, не сказав мне ни слова, не написав ни слова.

Еще…

Мои родители развелись, когда мне было одиннадцать. Это все потому, что они разные. Мама родила меня в двадцать, а через год уехала учиться в Париж, оставив меня отцу. С тех пор она то возвращалась, то исчезала из нашей жизни. Я боюсь, что похожа на мою мать и тоже способна убежать.

Я раскрываю секреты… И мне это дается очень тяжело.

Тема: «Ты говорил, что я никогда о себе ничего не рассказываю»

Страница из моего дневника:

Уже который раз мне снится безумный сон: я стою на берегу и смотрю на море. Оно штормовое, прекрасное, темное. Завораживает меня. Я не умею плавать, но вода для меня – воздух. И нет ничего прекраснее. Этот вид в моем сне – мое убежище.

Я вдыхаю соленый воздух. Здесь. Здесь. Только здесь спокойствие.

За моей спиной кто-то стоит. Не враг. Не друг. Но тот, от кого исходит тепло и свет. Этот человек крепко держит меня за руку.

Но каждый раз, когда я хочу обернуться и посмотреть, кто же он, я просыпаюсь. В свете утра. В свете дня. В свете своей реальности.

P. S. Я уже два года гадаю, кто этот человек.

Тема: «Ты говорил, что я никогда о себе ничего не рассказываю»

Прости, я, как всегда, веду себя бестактно, я задел тебя, но я не знал и не думал, что все так серьезно. Я не знаю, как правильно подобрать слова, и ненавижу себя. Но, выходит, ты еще сильнее, чем кажешься. Прости, я думал, что это у меня самая ужасная семья, поскольку я до сих пор не понимаю, как они вообще оказались вместе, но, выходит, есть еще хуже. Мы не зря встретились…

Я буду учиться быть сильным как ты, Анна.

Марк

Тема: «Ты говорил, что я никогда о себе ничего не рассказываю»

Нам обоим повезло, не так ли? Но поверь, я уже достаточно пережила, чтобы оставить это в прошлом. Я не курила и не пила, не устраивала сцен, не пыталась покончить с собой, как другие подростки, – я просто решила, что не имею права.

Похоже, ты единственный, кому я могу вот так просто написать, и я знаю – ты меня поймешь.

Я хочу писать именно тебе, получать ответы или

не получать… но знать, что ты это прочитал…

Был ли ты когда-нибудь на дне? Когда наступали самые трудные времена, из которых выкарабкаться – большая удача. Бывало ли так, что было так тяжело и не видел света?

Так они стали друзьями по переписке – неравноправными, надо сказать. Анна, несмотря на писательские способности, отнюдь не баловала его откровенностью и не делилась подробностями своей жизни на ста страницах печатной бумаги; чаще всего она писала ему на отвлеченные темы, о которых он сам просил ее писать.