Ирина Рикас - Девочка плачет…

– Хорошо, приду.

– Когда же, Нелуча, когда ждать тебя?

– А всегда жди! – Она справилась с собой, смело глянула ему в лицо, засмеялась и пошла прочь быстро, быстро, потом побежала.

Она вбежала в сарай, стоявший неподалеку, и прильнула к щели в дощатой двери – посмотреть. Фантино постоял еще немного, глядя ей вслед. Потом она увидела, как он вскочил в седло велосипеда и ловко, быстро крутя педали, поехал вниз по тропинке к деревне. Орнела села на землю, прислонилась спиной к стопке вставленных одна в другую широких корзин. Сердце ее колотилось.

«Красивый парень Фантино, – думала Орнела. – Высокий, стройный. Румянец смуглый во всю щеку, а глаза круглые, ласковые, как у ребенка. Не зря его и зовут так: Фантино – дитя. Лицом похож на ангелочков в церкви. Один сын в семье, все добро ему перейдет. То-то отец готов меня сейчас отдать».

Она помрачнела, вспомнив про отца. Как же, неужто она, в угоду отцу, кинется в объятия этого красавчика? Неужто запрется на кухне, среди кучи ребятишек, забудет об учебе, о своей мечте!

С детства, сколько себя помнила, Орнела мечтала стать моряком. Не просто моряком, а капитаном. Вести океанское судно – одно из тех, что швартуются в порту в Генуе. Вот она стоит на палубе в белоснежном кителе, волосы зачесаны назад в пучок, на плечах золотом горят полоски. Она – одна женщина на судне, вся команда – мужчины, и все тайно в нее влюблены. Ее корабль – лучший на всем флоте. Все ей подчиняются, все ее слушаются, ей и командовать не надо. Каждый только и думает, как получше выполнить службу, чтобы ей понравиться.

Конечно, Орнела знала, что женщин-моряков не бывает, но все равно мечтала. А однажды в отцовской газете, забытой на столе, увидела фото девчонки, по виду чуть старше ее, в кадетской форме, и большую надпись: впервые в мореходном колледже при морской академии Ла Специи открыт прием для женщин. Все тогда перевернулось для Орнелы. Ее мечта стала возможной! Она еще больше стала стараться в школе, вышла на первое место по всем предметам.

Отец хочет одного – отдать ее замуж. Ну нет, она не будет послушной коровой с соломой вместо мозгов! Ор-нела помотала головой, как будто сбрасывая наваждение, встала, стряхнула с себя налипшие травинки, труху. Вывела свой велосипед из сарая и поехала домой.

Проезжая мимо магазина Дона Франческо, она старательно отвернулась, боясь бросить взгляд на окно, но ей казалось, она кожей чувствует: Фантино смотрит на нее.

Прошло две недели. Орнела ни разу не встретила Фан-тино и, чем дольше не видела его, тем труднее было не думать о нем. Ее рука помнила его прикосновение; ее глаза, куда бы ни смотрели, видели только одно: как ласковые губы улыбаются ей, показывая ряд белых зубов под темными усиками. Она жила как во сне, не видя ничего перед собой горящим, в себя обращенным взглядом, не замечая смены дня и ночи, не помня: ела ли она, спала ли, говорила ли с матерью, с подругами.

Однажды, возвращаясь как обычно из теплиц домой, приближаясь к магазину сеньора Камбиазо, она сначала почувствовала, как сердце упало в ней, и только потом увидела, что Фантино выходит из магазина ей навстречу.

– Привет, Орнела! – крикнул он. – Я привез твои туфельки.

Она спешилась с велосипеда, поставила его к стене, подошла.

– Я привез твои туфельки, Орнела, – повторил Фанти-но, улыбчиво щурясь от лучей клонившегося к верхушке горы солнца. – Входи, примерь. Я ездил за ними специально в Геную!

Он взял ее за руку, повел за собой. Она послушно шла за ним. Никаких мыслей не было, она только чувствовала, что его горячая влажная рука сжимает ее руку. Он привел ее в заднюю комнату, закрыл за собой дверь, повернул ключ – она не заметила. На столике перед диваном, на белой тонкой бумаге стояла пара туфелек – замечательные лодочки на маленьком каблучке рюмочкой, малино-во-красные, сияющие лаком.

– Садись, примерь, – пригласил Фантино. Орнела опустилась на диван, скинула свои матерчатые, отбеленные мелом, на резиновой подошве, спортивные башмаки.

– Не знаю, Фантино, носок на мне толстый, как же померить?

– Я приготовил для тебя чулки, – проговорил Фанти-но, доставая из кармана и разворачивая пару новых струящихся шелковых чулок.

Он опустился перед ней на колени, взял в руки ее ногу и стал стаскивать с нее белый хлопковый носок. Потом встряхнул чулок и, держа маленькую ступню Орнелы в своей ладони, стал натягивать на нее тонкий шелк, поднимая свою ладонь все выше, выше…