Юрик (Юрмет) Нагиев - А весной мы вернёмся в родные горы

– О боже! Ещё одну я лишила жизни! – N* стояла в растерянности, вытирая от пота красивое лицо белоснежным платком. Мы, как всегда, рванули ей на помощь. Но на этот раз нас опередил наш новый учитель К*.

– Так-так, – проговорил с досадой учитель, – хорошо, что все собрались!

– А теперь убедитесь сами, – он буквально откопал наши «трофеи» – закопанные кустики томатов.

– Что же это получается?! Это не работа! Посчитайте, сколько саженцев, уже готовых дать урожай, вы уничтожаете своей недобросовестной работой! – всё больше распалялся учитель. Мы стояли, опустив головы, явно чувствуя свою вину. Никто не желал обратить гнев учителя на себя.

– Вас здесь трудятся три бригады по тридцать человек. Если каждый день вы уничтожаете по одному саженцу, то представьте себе, в какую сумасшедшую цифру всё это выльется за месяц, за два! Подсчитайте, это же ведь не высшая математика! – учитель весь побагровел от благородного гнева, его лоб покрыла испарина. Наконец, он остановился, явно довольный от учинённой нам взбучки.

– Пронесло, – облегчённо вздохнули мы, всё так же сверля почву под ногами, с всё большей нарастающей ненавистью к этим саженцам.

– Учитель, тогда научите нас, как надо правильно пропалывать и окучивать кусты томатов! – как гром среди ясного неба прозвучала просьба N*.

Мы все подняли глаза, восхищаясь её смелостью и решительностью.

– И вправду, пусть покажет, как надо правильно пропалывать, – подумал, наверное, каждый из нас в ту минуту. Все тридцать пар глаз подростков упёрлись в лицо учителя.

– А ну-ка, дай сюда! – он взял мотыгу у меня.

– Нет, так не пойдёт! Вы поработайте моей мотыгой! – потребовала N*.

– Смотрите внимательно! – учитель взял мотыгу у N*, сплюнул на ладони и с размаху снёс под корень сочный большой куст томата!

Мы ахнули! Стояли с минуту, не зная, как нам на это реагировать! Учитель, весь красный, как рак на горе, стоял в растерянности, не зная, как поступить дальше.

– Учитель, возьмите, пожалуйста, мою мотыгу! Действительно, прицел у мотыг разный! – постарался пошутить я и тем самым разрядить неловкую сцену.

– А и вправду, дай сюда твою мотыгу! – учитель взял мою мотыгу и – хрясь! Срезанный под корень, очередной кустик снова упал, как поверженный враг, на раскалённую землю.

– Возьмите другую мотыгу! Ведь бог любит троицу! – вскричала с сарказмом N*.

– Дай сюда! – со злостью крикнул учитель, выхватывая мотыгу у Артёма.

– Смотрите и не говорите потом, что не видели! – учитель размахнулся, словно он собирался бить по бейсбольному мячу, и – хрясь! Удар острой мотыги вновь снёс под корень очередную жертву – большой, сочный кустик томата!

Бросив мотыгу, учитель буквально убежал по полю, хаотично размахивая руками, словно отмахивался от напавших на него ос, и вскоре скрылся в багряной, золотисто-жёлтой роще, откуда до нас доходили звуки музыки и вкусный запах шашлыка, заставляя нас глотать слюнки. Мы, молча, смотрели вслед беглому учителю.

Неожиданно раздался звонкий смех N*. Школьники один за другим начали смеяться, и вскоре наш смех пронёсся по полю, словно раскаты грома среди ясного неба. Даже журавлиный клин удивлённо проделал круг над нашим полем. Им было не до нашего смеха. Они прибыли из далёкого севера, где уже наступали первые заморозки. А у нас, на юге, что осень, что лето – всё одно и то же!

А на другой день нашу школьную бригаду распустили. И мы оставшиеся летние деньки просто отдыхали, бесились, играли, кто – чем мог, помогали своим родителям. Первого сентября нас встретила новый учитель химии, златокудрая Татьяна Ивановна – молодая выпускница университета, о которой у нас до сих пор остались только приятные воспоминания. Воспоминания, навеянные всеми красками осени: это и осенние балы, и проводы багряных закатов, и встречи алой зорьки. Это было волшебное время. Время получения знаний жизни!

Сосед, дальний родственник, был компанейским человеком. Работал сельским учителем. В свободное от занятий время пил, гулял. Бедная его жена еле сводила концы с концами. А на руках – семеро голодных ртов. Зарплата пропивалась. Те скромные копейки, что выручала его жена, продавая на базаре то, что даровала природа, ухоженный сад, также изымались. Этаким деспотом был этот сосед.

Как-то послал он меня за водкой в магазин. Мама остановила меня:

– Ты еще мал, потеряешься. А вина у них достаточно, не ходи сынок!

Но отец не хотел портить отношения с соседом, да к тому же – дальним родственником. Отправил в магазин, строго наказав: