Александр Калинин-Русаков - Мне приснился дождь. Сборник рассказов

Всем, кто его знал, был хорошо знаком этот жест. Он хотел побыть один. Но девушка ничего об этом не знала. Она непонимающе смотрела на солидного мужчину и

поначалу даже подумала, что ослышалась. Потом поняла – нет.

– Вы, наверное, шутите, – расцвела она утренней улыбкой.

– Возможно… – сказал негромко Паша и вышел навстречу такси.

Мелкие капли сыпались на лобовое стекло. Это был не дождь, а плавающие в тугом, осеннем воздухе мириады невесомых капель. «Холодно, печку надо будет натопить», – подумал он и достал из кармана ключи от дома. Зажав их в ладони, он вглядывался в проплывающие вдоль дороги дома, серое полотно асфальта, разрозненные стайки цыган, бредущих вдоль дороги. Казалось, даже лица многих были ему хорошо знакомы.

Подъехали к дому. Что-то напряглось в горле, участилось дыхание. Он повернул ключ, открыл входную дверь в сени… Напряжение неожиданно отпустило, будто без препятствий распрямилась сжатая за эти годы пружина. Само по себе стало вдруг легче в груди, голове, мыслях…

Знакомый до дрожи внутри, едва уловимый запах дома, который невозможно было спутать ни с каким другим, обнял его. Пашка открыл вторым ключом входную дверь, потянул на себя ручку… Дверь тихонько скрипнула.

Он долго осматривался, искал изменения, а их не было. Он ничего не забыл, ни от чего не отвык. Он просто вернулся туда, откуда ушёл. Ключ от дровяного сарая висел на привычном месте. Пашка сходил за дровами, сложил их в печурку, достал спичечный коробок из небольшой ниши сбоку печи и с трепетом поднёс спичку. Огонь принялся нехотя, даже лениво облизывать сухие поленья. Потом разошёлся, загудел, начал весело потрескивать. Пашка сел на низкую самодельную скамейку, которую сделал ещё отец, откинулся спиной к перегородке и стал смотреть на огонь. Это было странное, невесомое состояние. Не было мыслей, не было нахлынувших воспоминаний… Само прошлое было вокруг. Неожиданно оно заполнило его, каждую клеточку, каждый нерв… Щёки вдруг полыхнули ярким свекольным румянцем, в кончиках пальцев запульсировала прилившая кровь. Он зачем-то долго смотрел на свои руки, потом приложил их к пылающим щекам и закрыл глаза.

Огонь стих, Пашка накинул пальто, вышел во двор. Ему не терпелось встретиться со старой ивой у забора. Какая она теперь, как встретит? Спустя мгновение он уже трогал её шершавую кору, сохранившуюся, вопреки всему, знакомую ветку…

Повернув голову в сторону пригорка, он вдруг увидел две фигуры. Одна – женская, высокая. Рядом – ребёнок в яркой куртке, которого она вела за руку. Шли они медленно, часто останавливались, о чём-то говорили…

Пашку будто кто-то с силой толкнул в лоб. Он много раз видел это тогда, много лет назад. Однако всё это происходило сегодня и, без всякого сомнения, наяву. Откуда-то сзади долетел свисток тепловоза. «Через три минуты появится состав», – непроизвольно прошептал Пашка. Неподвластно себе и не думая ни о чём, он устремился навстречу прошлому, быстро и широко шагая по краю асфальта, чтобы успеть к повороту и встретить этих двоих. В распахнутом пальто, несколько запыхавшийся, он ждал, когда они подойдут, один большой и один маленький человек. Пашка жадно всматривался в их силуэты, пытаясь догнать немыслимую машину времени. «Татьяна, это она, точно она. То же лицо, тот же взгляд. Как такое может быть?» – спрашивал он себя. Вскоре они подошли.

– Здравствуйте, вы, похоже, нас дожидаетесь? – спросила молодая женщина.

– Здравствуйте. Вас зовут Татьяна? – просипел вдруг пересохшим голосом Пашка.

– Что вы, Татьяна – это моя дочка.

– Тогда как зовут вас?

– Лена.

– Как вы похожи на ту Татьяну…

– Какую?

– Дело в том, что в том доме на пригорке много лет назад жила Татьяна.

– Это моя мама. Но она умерла.

– А вы её дочка? И звать вас Алёна.

– Да… – кивнула она. – Вы откуда-то приехали?

– Вчера приехал. Я сын Андрея Трофимовича.

– Я всё помню. Вас зовут Паша. Я и думаю, до чего же знакомое лицо.

– Ну вот, разобрались наконец, – заулыбался Пашка. – Как вы тут поживаете?

– Доживаем.

– Чего так?

– Отец погиб в аварии. Дом этот ведомственный, вот нас и предупредили, что будут сносить. Здесь какая-то стройка затевается. В лесхозе не против, чтобы мы жили здесь, только дома попросту скоро не будет. Земля здесь федеральная.

– И куда вы теперь?

– Не знаю, снимать что-нибудь придётся. Много ли нам двоим надо.

– А муж?

– Муж был да весь вышел, – горько усмехнулась она и вдруг словно встрепенулась.