Вадим Верник - Горлица

Вечером, когда вернулась моя бабушка, я отведал обильно «берёзовой каши». До самого праздничного построения на линейке в школе и до первого звонка помнила моя попа о мучениях, принятых за первую любовь.

* * *

Через год мы снова встретились на каникулах. Наши бабушки были большими подругами и вместе ездили отдыхать и загорать на пляж в Клоога-Ранд. Брали и нас с собой, но уже пристально следили и не позволяли долго играть вдвоём. В то лето я ни одной палки не бросил, так и проходил все каникулы неприкаянным босяком.

И на следующее лето мы встретились снова. Наблюдение за нами почему-то ослабело. Все говорили, что мы уже взрослые и глупости никакие делать больше не будем, нам можно доверять, – при этом пристально смотрели в глаза. Моя подруга за это время далеко ушла вперёд в познании искусства любви. А я только и узнал, что дети рождаются из попы, – мне об этом рассказал один старшеклассник, – потому что в письке дырочка маленькая. Он сам видел и показал мне дохлую кошку, из попы которой торчал мёртвый котёнок…

Этим летом мы больше играли каждый в своей компании: я с мальчишками, а она с девчонками. Но однажды, когда остались вдвоём, моя девочка сказала мне, что мы делали всё не так и что палки бросаются по-другому…

На следующий день мы взялись за старое. Потихоньку удалившись на ближнее болото, в травяной шалаш, и раздевшись там догола, моя девочка напихала мне в письку целую кучу разных палочек, веточек и цветочков, да так, что я оказался с воспалением в отделении интенсивной терапии. Я только и успел ей одну палочку-веточку бросить, а дальше поднялась температура, всё поплыло перед глазами, и меня на руках вынесли с болота и повезли прямо в больницу. Сильно кружилась голова, тошнило, мне было очень плохо. По дороге бабушка роптала и грозила, что мне письку отрежут. Всё обошлось.

В следующий раз я встретил свою прекрасную девочку только через пять лет.

В детстве жизнь интенсивна, а время плотное и тянется очень долго. В саду у бабушки поспел крыжовник и сошёл белый налив, сильно пахнет травами и календулой. Мне уже четырнадцать, и все мои чувства обострены. Я вытянулся и стал серьёзным, осунулся и одичал, над верхней губой появились тёмные усики. О письках больше ни с кем не говорю, но только о них и думаю. За забором живёт соседская девчонка, она старше меня на год или два и такая же усатая, как и я. Мы в контрах. Назло ей срываю их крыжовник. Она меня гоняет. Я её дразню.

– У меня на неё не стоит, – сказал мой друг Вяйно. – У неё грудь волосатая, – гоготал он. «У меня тоже на неё не стоит», – подумал я.

Слоняюсь. Хожу купаться на карьер. Перед домом моей девочки всегда замедляю шаг, заглядываю в их двор. Её нет. Я уже давно позабыл, как она выглядит, и не то, чтобы я думал о ней, нет, просто что-то внутри заставляет меня интересоваться ею. Видимо, это память.

– Видела твою невесту, – улыбаясь, ласково смотрит на меня бабушка, – вчера вечером приехала к своим, на каникулы. Будет до конца лета.

Я и виду не подал, что мне это интересно, но сразу понял, о ком идёт речь. В груди так сильно и быстро застучало, что заложило уши. Нужно было гасить волнение, скрыть его, не выдать себя.

– Какая невеста? Ты чего, бабушка? – протяжно, с усмешкой на губах, для отвода глаз, спросил я таким тоном, как будто мне это неинтересно.

Мудрые взрослые всё знают о нас. Не подавая виду, что я весь, как на ладони, бабушка продолжала:

– Ты знаешь, а она стала настоящей красавицей! Да и умницей впридачу! Её бабушка мне хвалилась, что она очень хорошо учится в школе и в музыкальной школе отличница. Играет на пианино, поёт, рисует – очень талантливая девочка!

Я, отвернувшись, пил большими глотками холодную воду из ковшика. Мне срочно нужно было остыть. «Талантливая, – думал я, – это уж точно!»

И всё-таки воздуха мне не хватило, я выскочил пулей во двор, чтобы вдохнуть полной грудью. Земли под ногами я уже не чуял!

* * *

Встреча была внезапной.

– Привет! – раздалось у меня за спиной.

Я обернулся и увидел свою девочку. Ноги у меня подкосились, как от страха, будто за мной кто-то гнался, а я, из последних сил убегая, почувствовал, как они становятся ватными и подводят меня.

– Привет! – выдавил из себя.

Моя девочка изменилась. Она стала другой – высокой и фигуристой – ещё лучше! От той, которую я тайно любил, остались одни огромные голубые глаза. Их я узнал сразу!

– Что делаешь? – спросила, нежно улыбаясь, моя любовь, переминаясь с ноги на ногу и что-то теребя в руках.