Юрий Орлицкий: Верлибры и иное. Книга стихотворений

В этом городе
живут некрасивые девушки
и озабоченные женщины
из них мало кто
умеет улыбаться
почти никто
не любит мужчин
даже своих
даже тех,
с кем они по-детски
держатся за руки
под столиком в ресторане

никто не целуется
на улице
как будто здесь всегда осень
даже весной
и бабьим летом
как сегодня

Третья столица
звучит примерно так же
как третья молодость
или третья свежесть

проплывают
за дождливым стеклом
чужие посторонние лица

другая
третья жизнь

в конце гастрономического журнала стол
помещены цены
на временное жилье
в этом городе

трудно понять
что пугает больше
возможный ночлег за 250 рублей
в одной из 54 комнат
А-класс отеля
на улице Шаумяна

или цифра 69.950
против Атриум палас отеля
на Куйбышева…

…Слова спасителя нашего,
сказанные им на нашем кресте,
сделанном из нашего лучшего, отборного дерева
нашими лучшими мастерами
в известной на всю страну мастерской
по производству крестов
с применением наших новейших технологий
(особенно хотелось бы отметить
высочайшее качество
наших гвоздей, копий и губок)

…Отче, на кого ты меня оставил…

(и что, спрашивается, его опять не устраивает?)

Скрипят ворота
Или
Кричит птица
Шаги
Или
Шум трамвая
Кто-то проводит смычком
По натянутым
струнам
Тишины.

…Особенно зимой,
когда незнакомый ночной город
так неприветлив и холоден,

а он один
выходит вдруг из трамвая
на необъявленной водителем
остановке

всегда боишься за него,
не зная,
куда же он идет,
этот чужой человек…

Природа дала мне речь,
Чтобы я
Научился молчать.

Дала мне слух —
Понимать тишину.

Дала руку —
Спокойно лежать
На твоем сердце.

Твои пальцы
Мечтают
О клавишах фортепиано.

Рука
Напряженно дышит,
Лежа на желтом столе.

Ты уходишь.
Твои шаги гаснут
в ступенях лестницы.
Твое лицо
растворяется в черной вечерней улице.
Твое тело
становится черной точкой
в блестящей черной воде
зимнего неба.
И только потом
Уходит твой голос.
Сказавший: «Нет».

Нет музыки.
А город
Пахнет дождем —
Запах,
Знакомый с детства,
Которого уже не помнишь.

В черном
Блестящем городе
Надрывается
Последний осенний грач.

Нет музыки.

Люди думают,
Что,
Заглядывая
В их окна,
Я хочу видеть
Их лица.

Мне же
Просто необходимо зеркало.
Чтобы причесаться.

Могильная плита
Или ладонь матери?
Серая книга,
Которую я
Только что прочитал.

Единственный собеседник
За двадцать с лишним лет
Непрерывной дневной болтовни

Я никогда не удивлялся
Шуму прибоя
В морской раковине.

Я привык слушать,
Как шумит пустой город
Ночью.

О многом задумываешься,
Листая большой англо-русский словарь:
А что,
если вовсе не случайно
одними и теми же
словами
обозначены здесь
девственность и незрелость;
смысл и чувство;
власть и сила?..

Старые письма
Обжигают пальцы.
Старые фотографии
Сжигают глаза.

Когда-нибудь
Я пойду по земле
Слепой
И безрукий.

Полуразрушенная
Мраморная плита
валяется на свалке.
Из длинной надписи
на ободранном боку
одно слово осталось
«забвения»…

Наверное,
это о том,
что его
нет!

О ночь!..
Горячей щекой,
Прислоняюсь к стене
И жду…