Лариса Джейкман - В тихом омуте…

Дедушка Аркадия Эдуардовича, Константин Порфирьевич Ашхабадов, был известным меценатом. Он открыл первое в их городе хирургическое отделение в маленькой провинциальной больничке в конце прошлого столетия, куда к нему приезжали лечиться даже из столицы. Поговаривают, что он был консультантом самого Шаляпина, который иногда наезжал к нему, чтобы проверить свое драгоценное горло.

Дружба с Шаляпиным помогла Константину Порфирьевичу встретиться и познакомиться со своей будущей женой Анфисой Лебедянской, одной из красивейших женщин театрального мира той эпохи. Анфиса, не раздумывая ни минуты, бросила Петербург и переехала к Константину Порфирьевичу Ашхабадову в его милое захолустье.

Ее портрет до сих пор висит в местном краеведческом музее, где она изображена в полный рост, с гордо поднятой головой, в черном бархатном платье, с жемчужным ожерельем на длинной изящной шее и с необыкновенно красивым одухотворенным лицом.

Итак, Ольга, Валерия и Михаил волею судьбы оказались рядом и подружились. Но их дружба вписывалась в весьма необычный треугольник. Оля и Лера были подругами, Миша примкнул к ним из-за Оли, а Лера влюбилась в Мишу.

Втроем они решили поехать в Москву поступать в институт. Правда здесь их дороги расходились. Михаил стремился в Мориса Тореза, куда и поступил с первого захода, а девушки сделали попытку в Московский кооперативный в Мытищах, но проходных баллов не набрали. Конкурс был сумасшедший, брали в основном москвичек и медалистов, поэтому Оля и Лера остались не у дел. Обе попереживали, но не долго.

Домой они не спешили и решили побыть немного в Москве, походить по театрам, музеям и скрасить Мише его одиночество. Тем более, им было, где жить. Они остановились в роскошной четырехкомнатной квартире Мишиного дяди Валентина. Он был профессором и работал в институте Склифосовского, но сейчас они с женой и детьми отдыхали в Паланге, поэтому с удовольствием предоставили свою жилплощадь любимому племяннику. Правда Валентин Эдуардович попросил тещу присматривать за ребятами.

И все-таки скоро нужно было уезжать. Удрученный расставанием Михаил уговаривал Ольгу:

«Оля, приезжай на следующий год. Подучишь, позанимаешься и поступишь, обязательно! Вот увидишь».

Но Оля не могла строить таких далеко идущих планов и неопределенно пожимала плечами. Лера же наоборот только об этом и мечтала.

«Жаль, что я в английском слабовата. А то позанималась бы годик – и к Мишеньке. Учились бы с ним вместе, и замуж за него вышла бы. Ну да не беда, поступлю в кооперативный на следующий год, подумаешь!» – уверенно говорила Лера, придирчиво рассматривая себя в зеркале.

Она была хороша, правда, на изысканный вкус. Роскошные рыжие кудри обрамляли ее круглое розовощекое лицо с ясными зелеными глазами. Крепкая статная фигурка с пышными бедрами и тонкой талией привлекала взгляды прохожих. Вот только ноги у Леры были слегка коротковаты, но этот недостаток удачно скрадывали модные на ту пору мини-юбки и туфли на платформе. Одним словом, Лера умела себя подать, как говорят, и считала, что она идеальная пара для Михаила Ашхабадова.

«У нас получились бы очень красивые дети, как ты думаешь?» – спросила она как-то застенчивую Олю.

«О репетиторах надо думать, дорогая моя. А дети у Ашхабадова будут красивыми с любой женой. У него же порода, и все признаки его породы доминантные».

«А вот и нет!» – спорила Лера. – «Рыжая масть, между прочим, доминирует и всегда проявляется, вот увидишь».

Казалось, такие разговоры были Лере по душе. Она упивалась своей мечтой об Ашхабадове и даже не замечала, что влюблен он не в нее, а в Олю.

* * *

«Девчонки, я достал билеты на концерт! Вот, смотрите, конкурс молодежной студенческой песни! Будут молодые певцы отовсюду, а после концерта – танцы», – сказал как-то вечером Михаил, и девчонки завизжали от восторга.

У них оставалось всего несколько дней до отъезда, и такая вечеринка была как раз кстати.

«Ой, ну будет, что вспомнить потом», – говорила Лера и прикидывала в уме наряд, в котором она появится на этом увеселительном мероприятии.

«Надо что-то сногсшибательное, чтобы все на меня заглядывались и приглашали танцевать», – говорила Лера, прищуривая глазки и хватаясь за голову, картинно и красиво.

«Зачем?! Тебе же кроме Мишки вчера никого не надо было!» – удивленно спрашивала подругу Оля.

«А вот представь! Я такая неотразимая, все меня приглашают, лбами стукаются. Представляешь, как Миша запереживает, заревнует. Непременно захочет у всех меня увести! Они ведь, мужчины, ну как дети малые, в них дух соперничества заложен в генах, и они от него не могут избавиться всю свою жизнь. А кроме Мишки мне никого в жизни не надо, ты права».