Наталия Черных - Похвала бессоннице

Рисуемая ее строками индивидуально-достоверная картина бытийствования мира и человека также может быть определена как существующая на грани реального и фантастического, с поправкой на то, что такая фантастика есть реальность высшего рода для исповедующих христианство. Важно также, что лирическая героиня Наталии Черных первоначально представала в образе «старухи», она же – прекрасная волшебная дама, древняя мать, смерть – в ее тесном переплетении с рождением. Известно, что в христианской практике тот, кто стремится трансформировать свою природу так, чтобы подчинить себя исключительно воле Бога, должен как бы умереть для обычного мира, перестать быть обычным человеком, а стать «иным» («иноком»). Так, в текстах Наталии Черных первоначально смерть присутствует в своей освобождающей, преображающей ипостаси – знаменуя отказ от прежней, обычной жизни – с обретением принципиально новых качеств. Ее лирическая героиня того времени напоминает куколку, у которой под временно необходимой оболочкой образа «старухи» идет серьезная работа. При этом она, как и «инокиня», непредставима в роли жены или возлюбленной, проявляя качества сестры или матери.

Вторая ипостась лирической героини Наталии Черных – поэт, исполняющий сформулированный ею завет «Пляши и пой на середине мира!», нечто среднее между странником, скоморохом и юродивым. Именно этот образ, поначалу сращенный с образом старухи и постоянно вырастающий из него, стал визитной карточкой Наталии Черных. Он наследует образу романтического поэта, но отличается от него стремлением к тому, что в данном случае можно обозначить как смиренномудрие. Это дает иные возможности видения «дольнего» и «горнего», расположения между ними и оперирования словом – путем подчинения взаимосвязи сознания и слова Слову. Устремленность к этому красной нитью прошивает поэтические сборники Наталии Черных. Она прославляет Господа, просит Его о помощи в решении жизненно-поэтической задачи и обещает Ему быть достойной этого.

В раннем сборнике «Виды на жительство» есть такие строки: «Ты замкни Господи мне уста / чтобы речь проста и чиста / отвори Господи речь наглядную / чтобы всякой твари понятная», а в предыдущем представляемому сборнике «Камена» (М.: Русский Гулливер, 2007), где она по-прежнему характеризует себя «бродягой блаженной», есть строки «Мне бы знать, какова Божья воля / надо всей нашей поэтической неволей». Следование Божьей воле есть неволя (или отсутствия своеволия) тварного существа, но только в свете Божьей воли постигаются смысл и законы сущего. В случае Наталии Черных принятие «неволи» посвящения жизни работе со стихией слова сочетается с принятием системы «неволь» с целью научиться ощущать и принимать Божью волю «надо» всем сущим. Феномен ее творчества определяется тем, что религиозное чувство, искреннее и глубокое, и воцерковленность, формирующая строй мысли и организацию жизни, работают на достижении цели, которая стоит перед поэтом: отображение в слове многоплановой, но целостной в свете Высшей воли картины бытийствования человека и мира, в котором он пребывает.

Наибольшей полноты и масштабности эта картина достигла в сборнике «Похвала бессоннице». Здесь героиня Наталии Черных выступает в единстве поэт-человек-женщина или, точнее, поэт-человек женского пола, потому что речь идет о бытийствовании человека по женскому варианту. Надо сказать, что вплоть до появления сборника «Светильник» (М.: Автохтон, 2006) в текстах Наталии Черных, всегда написанных от лица женщины, практически отсутствует специфическое «ты», подразумевающее обращение к мужчине как потенциальной или реальной паре «я». Образ «старухи» позволял не затрагивать этот аспект женской жизни, но к моменту выхода «Светильника» лирическая героиня Наталии Черных начала трансформироваться, что привело к появлению в этом сборнике фраз, содержащих специфическое женское «ты» – сообразно характеру мировоззрения автора: «ищу тебя, люблю тебя», «ищу тебя, со мной – Христос».

Тексты сборника «Похвала бессоннице» возвращают к вышеупомянутому сравнению с куколкой, на этот раз – прошедшей трансформацию. Прорвавшая кокон образа старухи (здесь показательны строки: «я была старой, мне было двадцать два года – / потом я помолодела») героиня Наталии Черных предстает в виде женщины, через которую бытийствует стихия женской любви. Важно, что речь идет не о страсти, невозможной после жесткого тренинга чувств и сознания, а именно о стихии, в которой растворяется и которую продуцирует в окружающий мир героиня Наталии Черных: «метель/ стучится в окно моего слишком юного сердца», «я хочу забыть обо всём, кроме тебя и Сокольников», «что теперь делать – одно изрекать: я люблю тебя, да, я люблю…».