Майя Новик - Шесть дней Всемирного потопа

Ни разу за все шесть лет я не видела, чтобы у иностранцев автоинспекторы проверяли документы, но случай, говорят, бывает всякий…

Поэтому быстренько стащив с лица бандану, я почему-то басом сказала:

– Да русские мы, русские!

И это чистосердечное признание обошлось нам в сто рублей. Алексей даже обрадовался, узнав, за что требуют деньги: оказывается, мы превысили скорость! Ни разу за десять лет водительского стажа его не штрафовали за превышение скорости. Это потому что он всегда неторопливо ездил на «Урале» или на «Урале» с коляской. Это я с самого начала носилась, как угорелая, распугивая автомобилистов. У Алексея всегда было другое отношение к езде. Ему важно было не просто доехать из пункта А в пункт Б, ему важен был сам процесс, который приносил ему колоссальное удовольствие: ему нравилось ехать неторопливо, так, чтобы можно было рассмотреть все на обочинах дороги, ему нравились и остановки, – он получал наслаждение даже от обычного кофе, сваренного у обочины на примусе.

Но сегодня на него повлияла «Ямаха», и он был рад тому, что мы вместо положенных шестидесяти без труда шли девяносто. И даже поторговался с инспектором, выиграв для семейного бюджета нелишний полтинник.

– А че ты так, проблемы, что ли? – удивился гаишник.

– Да что-то с движком, глохнет на холостых.

Нет худа без добра. Взгляд Алексея снова обратился к мотоциклу и на этот раз упал под каким-то особым углом.

– Я понял, в чем дело! – хлопнул он себя по лбу. – Они неправильно прокинули тросик обогатителя! Смотри – его закусывает!

Так и было. Утром Алексей открыл обогатитель, чтобы завести мотоцикл, потом закрыл, тросик закусило, клапан не закрылся, мотоцикл захлебывался бензином и то и дело глох.

Правильно прокладываяя тросик, Алексей придумывал горе-механикам из «Новосиб-Мото» прозвища, среди которых «ездюки» и «щенки молодые» были самыми безобидными.

Проблема исчезла, как и не было.

К вечеру на подъездах к Красноярску мы вдруг обнаружили на трассе попутчика: какой-то шальной мотоциклист ехал на тяжело нагруженном дорожнике. Квадратные багажные ящики выдавались в стороны, к спинке прикреплены два металлических штыря. На штырях была натянута веревочка для белья, и даже пара прищепок на ней болталась.

Мотоциклист маячил то впереди, то сзади, наверное, мы его где-то обгоняли, но где – не видели. Наконец, он догнал нас у кафе. Не думаю, что он гнался за нами специально, скорее всего, увидел возле забегаловки «Ямаху» да и притормозил.

Мы ожидали увидеть очередного дюжего мужа, похожего на варяга, много их таких колесило по российским дорогам, но к нашему удивлению оказалось, что за рулем бородатый джентльмен библейского возраста. Он был невысок, наголо брит, одет в чудовищные кожаные штаны на лямках, белоснежную футболку и черные, растоптанные мотоботы.

Мы пытались с ним заговорить, но оказалось, что он не говорит по-английски и ни слова не знает по-русски. Удалось выяснить, что он немец, что его зовут Гюнтер, что ему семьдесят восемь лет, и что он едет аж в Монголию!

Гюнтер, неторопливо шаркая мотоботами, сходил к стойке, заказал чаю с лимоном, потом, так же не торопясь, подсел к нам и вытащил паспорт. Он тыкал скрюченным пальцем в штампы на страницах:

– Ливан, Сириа, Эгипет, Иордан, Ливиа, Нигериа…

Я ушла, унесла тарелки с остатками ужина, купила с собой минеральной воды, вернулась.

Он не переменил положения и все так же тыкал пальцем:

– Пакистан, Италиа, Испан, Португезе…

Мне было жаль, что Гюнтер не говорил хотя бы по-английски, но никакой возможности пообщаться с ним не было.

Алексей внимательно слушал, смотрел на немца и то и дело кивал, когда тот вдруг начинал о чем-то горячо вспоминать. Наконец, спохватился, нам надо было ехать.

– Ладно, – Алексей с сожалением хлопнул ладонью по столу. – Нам пора! – и он развел руками, показывая, что надо ехать.

Мы втроем вышли к мотоциклам, обошли вокруг старенькой «Хонды» немца, Гюнтер принялся старательно разглядывать нашу «Тенере». Тут уже ничего нельзя было поделать. Это была традиция: ритуальный танец вокруг мотоциклов. Она происходит каждый раз, как только два незнакомых мотоциклиста встречаются друг с другом. И неважно, где это случается: в центре суматошного города или посреди пустыни. Ритуал обязателен, необходим, без него – нельзя!

Я и сама столько раз наблюдала за собой. И сопротивляешься из последних сил, но тело движется, словно само по себе, без участия разума, инстинктивно, как у пчелы, исполняющей информационную пляску перед сородичами. Это выше понимания!