Вадим Юрятин: Дональды

Вадим Юрятин

Май 2016 г.

– Вот он, папа!

Шестилетний Игнат гордо держал над головой горшок с растением. Это был невысокий кактус, сантиметров семь-восемь, с зеленым основанием и тремя выпуклостями, выступающими на сантиметр от сердцевины, увенчанный небольшой шарообразной «шапочкой» красного цвета.

– Игнаша, давай скорее.

– А внутри они горькие-горькие, нам воспитательница рассказывала, – Игнат скорчил жуткую гримасу.

Папа торопился и слушал сына вполуха, думая более о том, что надо успеть в перерыве между укладыванием Игнаши в кроватку и собственным засыпанием закончить презентацию.

– Папа, а ты тоже колючий, как кактус, – Игнат положил обе руки отцу на подбородок.

– Игнаша, одевайся, пожалуйста. Мне домой надо быстрее, – голос Папы приобрел умоляющий оттенок.

– А ты знаешь, что у нас дома такой же есть?

Папа не помнил.

– Одевайся, родной.

– Папа, а где мой свитер?

По дороге от садика до дома под ногами приятно хрустел снег, наполняя Папу воспоминаниями о том времени, когда его самого вот так же водил домой дедушка, который тоже все время куда-то торопился, хотя вот куда ему было торопиться, презентухи-то ему клепать не приходилось. Какой-нибудь план, наверное, надо было перевыполнить, чтобы знамя переходящее получить. Где-то вдалеке, над головами Папы и сына на огромном экране рекламный Санта-Клаус погонял лошадок, везущих кока-колы полный воз.

Дома Папа внезапно для себя обнаружил, что кактус-двойник в их жилище действительно обитает, более того, находится он в их с женой спальне. А, судя по пояснению жены, кактус этот с каким-то причудливым и невыговариваемым названием, которое Папа нашел в Интернете, долго повторял, но почти немедленно после запоминания забыл, был подарен Папой Маме на ее день рождения несколько лет назад.

Пытаясь полностью посвятить себя написанию презентации, которую надо было успеть подготовить до Нового года, Папа тем не менее постоянно бросал взгляд на видневшийся за занавеской силуэт. Наконец не выдержал и подошел поближе. Выглядел кактус, надо сказать, похуже, чем его детсадовский собрат. Горшок, в котором обитал кактус «домашний», был заметно меньше, так что даже человеку далекому от ботаники было очевидно, что нужна срочная пересадка. Ко всему прочему земли в этом тесном кактусовом жилище было явно недостаточно. За те несколько лет, что прошли с забытого Папой дня рождения Мамы, кактус съел почти половину грунта. Папа попытался вспомнить, поливал ли он когда-нибудь этот подарок, и, судя по тишине в голове, единственной надеждой на выживание для кактуса была Мама.

– Папа, а ты полежишь со мной?!

Игнат повторил свой вопрос несколько раз, поэтому, несмотря на то что Папа всеми силами пытался продемонстрировать, что ничего не слышит, что его это не касается и что вообще его здесь нет, в конце концов все же не выдержал, закрыл ноутбук и послушно поплелся в детскую.

Сын мертвой хваткой обвил Папины руки, что обещало длительный «плен» и нескорое завершение работы над презентацией.

– Папа, а как называется этот кактус?

– Арагвиус Верициталис, – придумал Папа, чтобы отделаться. Сына эта информация не заинтересовала.

– А ты видел, какая у него красная бамбошка?

Папа подумал, что про себя назвал бамбошку почему-то шанкром.

– Я думаю, Папа, что там у него мозги.

– По-твоему, кактус умеет думать?

– Конечно. А ты заметил, что у него на бамбошке колючек больше, чем на ножке?

Папа мысленно представил кактус: коричневое основание горшка, зеленое треножие, красный шанкр-бамбошка. И действительно, вершинка была густо облеплена колючим пушком и напоминала обритую голову заключенного, в то время как нижняя часть, скорее, была похожа на первую поросль на щеке подростка, то там, то тут проявляющуюся безо всякой логики и симметрии.

– А кактус на что похож?

«Господи, ну на что он может быть похож…»

– На шило, – ляпнул Папа невпопад.

– Которое в попе?

– Что, Игнаша?

– Мне дедушка говорит, что шило в попе не утаишь.

– Дедушке твоему язык бы иногда держать за зубами.

– А дедушка к нам на Новый год приедет? А шило – это что?

– Возможно. Это типа отвертки, только с острой такой штукой.

– А зачем?

– Чтобы дырки делать.

– А чем еще можно дырки делать?