Светлана Рассказова - Искорки памяти

От неё я унаследовала организаторские способности и любовь к лицедейству, которые впервые проявились именно в этом городе.

В доме, где мы жили, было много детворы, а вокруг него большущий двор. Выступать на самодельной сцене я стеснялась. А вот организовать концерт детской художественной самодеятельности, распределить роли, упросить участвовать вредных мальчишек могла. Вместе клеили и красили бумажные шапочки, фартучки, юбочки, бантики. Эти концерты жители двора ждали с удовольствием. Народ в доме жил простой, телевизоры имели немногие. Они ещё только входили в обиход, потому зрелищ не хватало. Объявления рисовали заранее. Зрители приходили со всей улицы, «артисты» волновались. Но нам так громко хлопали и так дружелюбно поддерживали, что мы приятно алели и были довольны успехом.

А книги в детстве читала запоем… Недалеко от нашего дома находилась библиотека с читальным залом и уютными старыми кожаными диванами. По выходным туда набивалось полно детей. Всех «Мушкетёров» перечитала, сидя в уголке такого дивана. От романов Дюма и Гюго веяло нежной романтикой и уносило из сибирского холода в далёкую Францию, почти знакомый Париж. Видела его как наяву: мосты, улочки, крыши, величественный Нотр-Дам де Пари, королевский Версаль… (Может птичкой была в жизни прошлой! Муж говорит – собачкой).

Тогда времяпрепровождение с книжкой считалось развлечением. И от родителей мы порой слышали окрик:

– Сначала в доме нужно прибраться, картошку почистить, за хлебом сходить, а после с книжечкой отдыхать!

Зато теперь нынешние мамы с папами буквально заставляют читать книги своих отпрысков, оттаскивая их от компьютеров.

На уроках физкультуры хорошо каталась на лыжах, часто финишировала первой среди девочек своего класса под одобрительные крики мальчишек. Стала им нравиться…

Однажды вызывают меня к завучу. Ничего себе! Даже трухнула слегка: «Что такого сотворила?» А в кабинете завуча, за столом восседала незнакомая тётенька. Оказалось, родительница мальчика из параллельного класса.

– Варвара, ты знаешь Олега Смирнова? – спросила завуч.

– Нееет, – заблеяла ученица шестого класса.

– Ты с ним встречалась? – уже конкретно задала вопрос завуч.

– Нееет, – продолжала блеять ученица шестого класса.

– Девочка, а как ты учишься? – взяла слово мамаша юного «Ромео».

– Хорошо, – не понимая, чего от неё хотят, замяукала «Джульетта».

– Варя, мама Олега считает, что он из-за тебя стал плохо учиться, – наконец-то раскрыла все карты завуч.

– Не знаю я никакого Олега, – разревелась я.

– Ладно, иди! – смилостивилась завуч.

И зарёванная ученица зашагала в свой 6-Б. Как мне было стыдно! И очень обидно, что мальчишку этого в глаза плохо помнила. Вот, дурёха-то! Радоваться надо было такому успеху! Но тогда нравственность шибко блюли! В школе думать о подобном нельзя было. Хорошо, хоть родителям ничего не сказали…

***

В начале шестидесятых с едой в стране стало совсем худо. Одну из зим наша немаленькая семья питалась только тушёной капустой с томатным соусом. Продукты «выбрасывали» фрагментарно в определённых местах, и к ним сбегался народ со всего города. На Центральном рынке иногда продавали треску, и мать посылала за ней старшенькую.

В Барнауле самый центр города, с проспектом Ленина был похож на город, всё остальное – большая пыльная деревня. Рынок находился далеко. Чтобы дорога не казалась скучной, я, с разрешения матери, покупала пятьдесят граммов леденцов «Ассорти» и с подружкой, болтая обо всём на свете, доходили до места и возвращались домой с «уловом». Дома жарили тресочку, и на следующий день родители спокойно уходили на работу, зная, что их трое детей будут сыты.

А ещё выручали бабушкины посылки, и это было всегда праздником! В каждую она клала пару килограмм тихоокеанской селёдки, конфеты, яблоки и что-нибудь лично для любимой внучки – кусочек ткани на платье или свитерок. Одевали меня родители бедненько, впрочем, как и многих детей в ту пору. Банально не хватало денег, да и выбор детских вещей в магазинах был не велик.

Однажды, в новогодние каникулы меня отправили в цирк на представление лилипутов. И ведущий, рассказывая о какой-то плохой девочке в белом фартучке, показал в мою сторону. Из всех детей, присутствующих на этом празднике, я была одна в школьной форме и белом фартуке. Конечно, все дети посмотрели на меня, и я, застеснявшись, опустила глаза. День был испорчен, праздник тоже. Еле досмотрела концерт до конца и ушла домой со слезами.