Дмитрий Леонтьев - Патриотичные сказки. Том второй

– Да, уж… – протянул Российский Лидер.

– Ещё, Владимир Владимирович, у меня к вам личная просьба. Задание я выполнил. Академия вышла из кризиса. Обрела, так сказать, новую жизнь. Разрешите уйти в отставку. Я на гастроли в Саратов съездить хотел и, вообще, на даче пожить, отдохнуть от суеты.

– Насильно держать не могу, – сказал Президент. – Отставку принимаю, благодарю за выполненную работу.

Шнуров встал, пожал руку Начальнику и вышел за дверь.

Оставшись в одиночестве, Глава Государства достал бутылку водки. Налил стакан и выпил. Он понимал, какой разговор предстоит с Ильичом, и не мог решиться на него в трезвом состоянии. Стакана показалось мало, и он дёрнул второй. Пил без тошноты и без бутерброда, запрокинув голову, как пианист, и с сознанием величия того, что еще только начинается и чему предстоит быть. Алкоголь проник в кору головного мозга, напряжение ушло, страх растворился. Открыв бар, он взял из него две бутылки кубанской по два шестьдесят две, две четвертинки российской по рупь шестьдесят четыре, и розовое крепкое за рупь тридцать семь. Было б у него побольше рук, он взял бы еще пива и пару портвейнов.

Когда он добрался до Мавзолея, то был уже заметно пьян. Пройдя мимо туристического Ленина, который представлял из себя макет из папье-маше, Президент спустился на этаж ниже, где пребывал бессмертный Вождь Мирового Пролетариата. В его жилище было шумно. Музыкальный автомат крутил хит «У самого синего моря» в исполнении группы «Мистер Твистер». Сам Ильич резался в пейнтбол на советском винтажном игровом автомате, подаренном ему ещё Леонидом Ильичом Брежневым на семидесятилетие Октябрьской революции. Соратники упрекали вождя за эту слабость. Называли его игроманом. Говорили, мол, какой примитив! «Ну и пусть примитив», – отвечал он. Особенно Ленин любил момент, когда пружинкой оттягиваешь шарик. Кажется, будто в эту секунду весь мир спрессовывается в одной точке – между стальных витков. Потом удар, звон, полет шарика. И уже мало что от тебя зависит. Архиазартнейшая вещь.

– Здравствуйте, Владимир Ильич.

– Добрый вечер, Володь, – ответил Ленин.

– Может, по стаканчику? – предложил Российский Лидер.

– Сегодня разве праздник какой? – удивился Вождь.

– Нет, но, видишь ли, просьба к тебе есть. Нужно приютить на время матрёшек и ещё кое-кого.

– Сдурел? – поразился Ленин. – Здесь разве гостиница?

– Пойми, Ильич, дело государственной важности.

– Володь, я теперь не у дел. На пенсии. Матрёшек я больше одного дня не выдержу. Они хихикают постоянно. Очень утомительно. А кто ещё?

– Резиновая баба, – бесстрашно выпалил Президент.

– Ох, не хрена себе, – ошалел Ленин. – Знаешь чего, Володь, иди проспись.

– Владимир Ильич, я вас глубоко уважаю. Я апрельские тезисы наизусть пересказать могу!

– Когда твоя резиновая баба их выучит, тогда и приходи, – закончил дискуссию вождь.

Дело было провалено. Владимир Владимирович грустно побрел к себе. Он дошёл до кабинета. Налил себе перцовки, выпил и открыл коробку с женщиной. Игрушка оказалась высокотехнологичной, со встроенным компрессором. Надулась быстро за несколько секунд. Кожа её была выполнена из смеси резины и шёлка и максимально походила на настоящую. В коробке был также пульт управления. Глава Государства нажал кнопку «пуск». Глаза куклы засветились и она произнесла:

– Привет, я Анжела.

– Ну и ну, – подумал Президент.

– Ты такой сильный.

Он максимально приблизился к её лицу, чтобы по оттенку в глазах понять: перед ним евразийская женщина или атлантистка. Но глаза её были нейтральны.

– У тебя большой член, – сказала она. Владимир Владимирович улыбнулся.

– Знаю, об этом Нью-Йорк Таймс пишет каждый день.

– Возьми меня сзади, – сказала Анжела. Он встал и отошёл в другой конец кабинета. Его пошатывало. Сказывалось количество выпитого. «В самом деле, почему у нас всё так официально. Новый Год, Восьмое Марта… На Западе легче к жизни относятся. Надо бы и нам вот этой вот их беззаботности. Эх, была не была. Я же разведён», – подумал Российский Лидер и оглянулся на Анжелу. «Что же мне теперь? Быть ли мне вкрадчиво нежным? Быть ли мне пленительно грубым?» Для начала решил почитать инструкцию. Из описания выяснилось, что у куклы есть несколько программ. Та, которая была активирована в настоящий момент, называлась «Классика». Среди множества других режимов его заинтересовал тот, который назывался «Ерофеев». Он неплохо помнил советскую литературу и мог включиться в игру. Президент активировал новую программу.