Сергей Берсенев - Дорога в облака. Проза

Таня чуть помолчала, обдумывая ответ:

– …………. По четвергам у нас проходят платные выступления, – сказала она, – То есть, хоть и немного, но выступающие получают за свои выступления.

– А как туда можно попасть, попёр я напролом, – прижимая Татьяну намёками буквально к стенке.

– Особо запомнившиеся на протяжение года авторы-исполнители и поэты, или уже состоявшиеся, с именами… Профессионалы известные тоже приезжают…

Весомо… Но когда я терялся? Я сделал вид, как-будто меня это озадачило, но спустя полминуты выпалил:

– Мне вот творчество Лены Штейнгардт пришлась по душе… – неожиданно для всех, да и для себя тоже выпалил я, но тут же оговорился, – Если бы она согласилась, мы смогли бы в один из четвергов выступить вместе.

– Шустрый вы.., – улыбнулась Татьяна, – А Лена-то согласится?

– Я ещё не спрашивал, но очень хочется…

Лена Штейнгардт шла рядом и слышала наш разговор.

– А что? Интересная мысль…, – глядя куда-то в сторону, промолвила она. И тут же резко повернувшись ко мне сказала, – Но это должно быть не просто обыденное выступление, а что-то неординарное. Обыгранное… Мини-спектакль…

– Я согласен! – ухватился я за ниточку, – Давайте обменяемся телефонами и будем на контакте.

– Месяца вам хватит на подготовку, – спросила Татьяна.

– Вполне, – ответила Лена, и я с ней согласился.

Честно говоря, я был ошарашен таким быстрым развитием событий. Но разве сам этого не хотел? Белой завистью начал завидовать и Юре Потатушкину, и Татьяне, сумевшим организовать собственные площадки для выступлений. В голове мелькнула мысль: «А почему бы у себя в районной библиотеке не организовать что-то подобное?» Только кто будет ходить? Можно попробовать дать объявление в читальном зале. Но сначала договориться, а то и на порог не пустят… А формат… Не такой, как на Пречистенке, камерный… Вспомнились «Московские зори», в которых я сам начинал… Продолговатый стол, чай, задушевные беседы, конструктивная критика…

Как же всё начиналось? Наверное, со школы… Первые вздохи по девчонкам…. Не обладая хулиганистым характером и выдающейся мускулатурой, хотелось как-то выделиться. И, обнаружив тягу к стихотворным строкам, стал усерднее налегать на литературу… В рамках школьной программы – Пушкин, Лермонтов, Есенин, Маяковский… Некому было тогда подсказать другие фамилии, чтобы дополнить список. Особенно нравился Есенин. Помню, оставался после уроков, чтобы получить дополнительную пятёрку и выдавал:

Как ни странно, но вот этот юношеский бред стал первой песней на мои стихи. Стихотворение пришлось по душе приятелю Валерию Панкову, будущему профессиональному певцу, который учился в параллельном классе. Он сочинил мелодию и исполнил получившийся словесно-музыкальный винегрет под гитарный аккомпанемент на школьном вечере. Ребятам наша совместная работа понравилась.

Пошли состязаться во мне две ипостаси – стихоплёта и футбольного вратаря, каковым я мечтал стать с самого детства.

Писал тогда я по любому поводу и без повода… На протяжении десяти с лишним лет. Пока не стукнуло 27. Накопилась стопа тетрадей, по наивности причисляемых мной к Великим, но неоценённым трудам. Нельзя сказать, что я их не пытался кому-то показывать. Посылал по рекомендации Фальковского Всеволода Александровича (он в ту пору руководил седьмой лабораторией Всесоюзного Научно-Исследовательского Института Твёрдых Сплавов, что – на Варшавке) подборку виршей в «Московский комсомолец» его двоюродному брату – Андрею Яхонтову. Естественно ответ был, хоть и тактичным, с дружеским напутствием, но отказывающим. Мол, рановато тебе парень – на газетные страницы.

Я нисколько не обиделся. Потому что в других местах даже не рассматривали. Но когда читал стихи знакомым – упивался нескончаемым дифирамбам. И я поверил в свою звезду.