Роман Савин - Стартап Дот Лав. IT-трип о любви, стартапах и мосте Золотые Ворота

– Пауст, набери Юлю. Я такой дурак, и я так счастлив!

– Набираю!

Но телефон зазвонил сам. Пауст взял трубку и сказал: «Да, он здесь».

– Ромыч, срочно спускайся вниз. У подъезда служебная машина отца.

Я вытер слёзы, обнял Пауста и Марину и пошёл к лифту. Возле лифта стоял то ли спецназовец, то ли омоновец.

– Ты – Роман Монин?

– Я.

– Я от Льва Семёновича. Поедешь со мной.

Дай руку.

Он пристегнул меня к себе наручником.

– А это зачем?

Он посмотрел на меня с таким изумлённо-пренебрежительным видом, словно я попросил его постирать мне носки. Вопросов больше не было.

Перед подъездом стояла БМВ с мигалками, и уже через несколько минут мы остановились возле трёхэтажного жёлтого здания в районе Китай-города.

Меня провели в подвал, и мы вошли в небольшую чистую камеру со столом и двумя стульями. Наверху горела лампочка.

То ли спецназовец, то ли омоновец отстегнул наручники.

– Жди!

Хлопнула дверь, и лязгнул засов.

Я не понимал, что происходит, но мысли о Юле затмили для меня всё. Я сел было на стул, но радость, что я небезразличен ей, подбрасывала меня, заполнила всё моё существо, и я ходил из угла в угол, не замечая, где нахожусь. Я был уверен, что после неприятного разговора со Львом Семёновичем меня отпустят, всё забудется, как страшный сон, и уже сегодня мы с Юлей будем вместе.

Дверь открылась, и вошёл Пауст-старший.

– Лев Семёнович, здравствуйте!

– Привет, герой! – ответил он сердито.

– Лев Семёнович, простите, а зачем всё это? – я обвёл рукой камеру.

– Роман, слушай меня внимательно. Сегодня с утра я только и делаю, что подчищаю за тобой дерьмо. Коля Мерзляков и Борис Клименко утверждают, что твой друг натравил на Бориса собаку, а затем вы избили его и сбежали из отделения. Я говорил с отцом Николая и с ним самим. Отец повлиять на него не может. Николай помешан на Юле, и никакие деньги тебя уже не спасут. У тебя есть 24 часа, чтобы уехать за границу. Тогда не тронут ни тебя, ни твоего друга. Таков уговор. Если уедешь, то дела не будет. Если не уедешь или уедешь и вернёшься, то они закроют и тебя и твоего кинолога-любителя. И я им помогу.

– Поможете?

– Да. И есть ещё одно условие, понимаешь какое?

– Нет.

– Забудь о Юле. Свою жизнь ты уже сломал, и я не позволю тебе сломать и её жизнь. Мне до тебя особого дела нет – скажи спасибо Володе, что я вообще этим занимаюсь. Юлю я знаю с детства и желаю ей только счастья. Ты ей счастья дать не сможешь. Не тяни её за собой в дерьмо. Знаешь, как говорят: с глаз долой – из сердца вон. Через год у каждого будет своя жизнь.

– Я могу ей хотя бы позвонить?

– Один контакт – и Рыжов в тюрьме. Это наш с тобой договор и моё тебе обещание. Никаких контактов с Юлей. Даже Вову не проси. Кстати, сожми кулаки?

Он внимательно осмотрел их.

– Странно… Никаких синяков или ссадин. Но это уже не имеет значения. Будет твоё слово против слова двух сотрудников, один из которых имеет известного папу. Даже если тебя оправдают, выйдешь из СИЗО инвалидом. Менты такие штучки не прощают. Сейчас ты сразу домой за деньгами и загранпаспортом, а потом в Шереметьево на ближайший рейс куда угодно. И не будь дебилом – никаких фокусов.

– А как же родители?

– Позвонишь им, когда прилетишь. Всё понял?

– Всё.

– Тогда иди.

Это был страшный сон. Мой мир разлетелся в кровавые клочья. Я сам всё испортил, и моя жизнь будет расплатой за собственную тупость.

…

Зато сдана история государства и права зарубежных стран.

Дома никого не было. Я взял паспорт, деньги, зачем-то теннисную ракетку, смену белья в рюкзак и уже с улицы позвонил школьной приятельнице-турагенту.

– Лен, привет! Это Рома Монин. Мне срочно нужен билет на сегодня. Куда угодно.

– Ну это в твоём стиле. Перезвоню через пять минут.

Да… дожил. Ещё вчера я был московским студентом, а сегодня мой статус Если-не-уедешь-то-сядешь-на-много-лет.

– Ромка, есть билет в Сан-Франциско на восемь вечера. Две тысячи долларов.

– Но у меня же нет визы!

– Как же нет? Мы тебе сделали в прошлом году! Помнишь ты хотел в Нью-Йорк слетать?

Ну хоть в этом повезло! Проблема была в деньгах: всё моё состояние – 2200 долларов. То есть я приезжаю с двумястами долларов и минимумом английского в город, где никого не знаю.

– Лен, давай, еду.

В Шереметьево я прошёл пограничный контроль и сел на кресло перед выходом для моего рейса.