Бель де Вернал: Мне нужно больше кофе

– Миссис Лир, вы можете дать мне и такую работу, – сказал он.

Джульетту сразу восхитила его рука, которая, хоть и была грубой, но очень красивой с длинными пальцами. Она тут же побежала в комнату, достала все свои произведения, складываемые в папки, и, вернувшись на кухню, отдала Грегори. Случайное прикосновение прозрачной кожи Джульетты и грубой кожи Грегори смутило девушку, но она не показывала этого, чтобы не выставить себя дурочкой. И вдруг она резко отскочила, схватившись за палец.

– Током ударило! – крикнула она.

– Извините, миссис Лир, – улыбнулся Грегори и встал из-за стола. – Проводите меня?

– Конечно.

Джульетта проводила Грегори до двери и, поймав его улыбку, закрыла за ним дверь.

Ей ужасно стыдно за то, что она подала ему такую работу. И теперь девушка уже думала о том, что он просто из сожаления взял у бедной девочки работу. А потом Гриндэй и вовсе о ней забудет, оставив ей надежду, которая будет постепенно исчезать. Джульетта сильно волновалась, ведь остаться без работы – это просто ужасно. Ведь тогда придётся возвращаться в Лондон, где на каждом шагу напоминания о том, как все вокруг мучили её. А возвращаться она не хотела.

И тут Джул почувствовала, что очень скоро взорвётся от этих мыслей, накинула джинсовую курточку, надела ботинки, намотала шарф и выскочила на улицу, чтобы проветриться. Она ловила прохожих и бесцельно наблюдала за ними. Очень часто Джульетта размышляла, какие у них могут быть сейчас дела, куда они спешат и так далее. Хотя куда ещё могут спешить люди, как не на лыжи? В этом-то местечке. И всё-таки мечты о том, что она может работать у Гриндэя, не покидали девушку. Джул всё ещё продолжала представлять, как люди будут узнавать это имя, Джульетта Лир.

И вдруг она подумала, а почему бы ей сейчас не посмотреть, как там выглядит кафе вообще? Гармиш-Партенкирхен ей казался маленьким по сравнению с Лондоном, и девушка быстро добралась до кафе. Самое странное то, что Джул даже не знала, как называть Гармиш-Партенкирхен. Ведь формально статуса города он не имел.

Сначала девушка хотела просто посмотреть на кафе, сквозь огромные окна, но не сумела сдержаться и вошла туда, где её встретила, по голосу, та же администратор, что и говорила с ней по телефону. В кафе играла ещё и музыка. Джульетте грела душу нежная композиция Элиота Смита, «Between The Bars». Администратор, видимо, не узнала Джульетту и лишь проводила её до свободного столика. Девушка села, немного освободив себя от вязаного шарфа, и принялась смотреть меню. А за окном расплывались машины, дома и фонари, так как пошёл дождь.

В эти моменты, как замечали многие люди, кафе казалось ещё уютнее, чем обычно. Этот тёплый свет ламп и мягкие подушки с пледами, словно служили красными креслами в кинотеатре, а фильм – это изображение дождливой улицы, которая сумела своим видом раскрыть нежность во всех парочках, что тут попивали вино. Действительно, место просто магическое.

Девочки-подростки смирно сидели в креслах, которых очень часто в такие дни люди заставали за чтением романов. Бабушек и дедушек в столь позднее время здесь уже не было, а вот некоторые взрослые, в основном в одиночестве, проводили здесь тоскливые вечера августа.

Джульетта всё ещё смотрела в меню и видела разные вкусности. Она заказала себе бисквитный кусочек торта и горячий шоколад. Девушка стала вдруг очень счастливой от мысли, что её непослушные волосы так и не побывали под этим дождём. Ох, что тогда бы было, думала Джул. Получив свой заказ, сладкоежка жадно начала всё съедать. И потом она лишь наблюдала, как стекают капли по стеклу окна. Вдруг Джул почувствовала, что на неё кто-то смотрит, и повернулась: напротив сидел тот самый Гриндэй, которого она и стеснялась и хотела убить. Девушка очень испугалась, но не показала этого, так как атмосфера в кафе слишком спокойная.

– Мистер Гриндэй? – Джул вопросительно посмотрела.

– Миссис Лир, – говорил Грегори, не убирая глаз с девушки, но уже с какой-то особенной теплотой. Возможно, из-за кафе. – Что вы читаете?

– Вы хотите устроить мне ещё один допрос? – почти шуткой сказала Джульетта.

– Нет, я просто спрашиваю, – он почему-то смотрел на рыжие кудри, а потом и на веснушки на лице, не рискуя посмотреть в тёмно-зелёные глаза.

– Поглощаю романы, в особенности Джоджо Мойес, как шоколадные конфеты. А шоколад я очень люблю, – Джульетта посмотрела в чашку с горячим шоколадом, которая наполовину опустела. – Скажем, я так же быстро читаю подобные книги, как и пью этот шоколад, – она взяла тёплую чашку в руки, словно пытаясь безнадёжно согреть свои вечно бледные и тонкие руки.