Лаура Идрисова - Пока ты танцуешь

Микаэль первым делом заказал выпить. Старик выбил его из душевного равновесия. Ни к чему было устраивать браваду, злиться. В конце концов, это просто выживший из ума пожилой человек. Всего-то и требовалось – поговорить с ним, задать несколько вопросов. Однако, как презрительно звучали его слова: «Вы правильный человек»! Микаэль гордился своими принципами. Стремиться достигнуть поставленных целей, дисциплинировать себя – гораздо важнее, нежели пускаться во все тяжкие в погоне за наслаждениями.

Кабаре заполнялось. Мужчины сидели за столами, свешивались с перил верхних этажей, топтались вдоль стен. Бедные и богатые, молодые и старые – словом, мужчины любой масти. Но чуткая, почти осязаемая грань была не между социальными классами. Присутствовавшие делились на веселившиеся, пьяные компании и тех, кто смотрел на сцену в напряженном ожидании. Первые громко смеялись, требовали девушек. Вторая группа мужчин, их было меньше, весьма отличалась. Кто-то теребил букет, кто-то бросал негодующие взгляды на шумевших. Неприязнь скапливалась в воздухе. Чувствовалось, еще немного и две стороны схлестнутся. «Новички» и те, кто уже видел ее », – догадался Микаэль. Ему стало любопытно.

Под разбитной звук фанфар на сцену выскочил конферансье. От напомаженных волос и фрака, расшитого бисером, разлетались блики. Тонкие усики казались нарисованными на опухшем лице.

– Доброй ночи, господа, доброй ночи! Кабаре «Роскошные ножки» – а ножки наших прелестниц, ручаюсь, действительно великолепны! – он заговорщицки подмигнул, – и сама мадам Жубер рады приветствовать вас! – конферансье с поклоном обернулся к ложе над сценой справа.

Луч софита упал на перила и осветил дородную даму, без улыбки оглядывающую публику. В зале послышались хлопки, крики «Виват», кто-то удальски свистнул. Мадам Жубер важным кивком ответила на сомнительные приветствия, свет погас и она исчезла. Конферансье продолжил:

– Я вижу, наше кабаре снова переполнено. И вы правильно сделали, что пришли сюда. Сегодня будет незабываемый вечер, клянусь честью!

В зале насмешливо фыркнули.

– Да, да! Именно честью своей, хотя вижу, что некоторые из вас во мне сомневаются, – на лице конферансье играла улыбка, но в голосе плескалась обида.

– Наши красавицы приготовили зажигательные танцы. Симпатяга Арно со своими ребятами исполнит для вас озорные и смелые песни. А в полночь выступит особая гостья – Дилин. Ну, пожалуй, хватит разговоров. Время веселиться!

Бойко заиграли музыканты, и конферансье растворился в оборках разноцветных юбок. На сцене закружились танцовщицы.

Каждое представление было продумано до мелочей, поражало калейдоскопом ярких образов и декораций. Задорных пастушек сменяли египетские жрицы, а тех – восточные гурии. Бесстыдные движения, зовущие взгляды – Микаэль не мог не признать, что кровь быстрее побежала по венам. И все же после каждого танца оставался неприятный осадок – казалась невероятной мысль, что женщинам нравится выставлять себя в таком свете. Он заметил, как в зал стали спускаться с верхних этажей девушки. Некоторые уже сидели за столиками и что-то щебетали не слушающим их мужчинам.

Гвалт в зале вырос настолько, что иногда покрывал грохот музыки. Конферансье бросался со сцены конфетти и пошлыми шутками. Неподалеку зазвенели ругательства и битая посуда – вспыхнула ссора. Дым сигарет сплетался в замысловатые узоры. Официантки блестели потными телами, мелькая между колонн. Кое-кто пустился в пляс. Несколько пьяно спотыкающихся парочек поднимались по лестницам, ведущим, надо полагать, в номера…

Микаэль поднялся. С него достаточно – переполняло отвращение ко всему увиденному. Он шел сюда не за этим. Но, едва он сделал шаг, музыка оборвалась. Конферансье взмахнул руками на волну возмущения.

– Господа, не переживайте! Дамы еще вернутся! А бедняга Арно охрип, пока пел. Ему срочно нужно если не капельку любви, то хотя бы глоток спиртного – промочить горло! – конферансье замолк, очевидно, ожидая смеха, но никто не рассмеялся. Тогда он поднял палец, призывая прислушаться. Где-то в самом сердце кабаре звенели часы.

– Ровно полночь, господа. Полночь – время выступления Дилин.

Вокруг сцены тенями выросли плечистые парни. Скрестив руки, они воззрились в зал. Свет соскользнул со сцены, оставив ее в темноте и замер на гардине, за которую убежали танцовщицы.

Все взгляды обратились к колышущемуся занавесу. Стало тихо. Целую минуту ничего не происходило.