Михаил Александров - Честь имею… капитан Волошин. Сборник рассказов

– Саня, Воробей, – сначала потихоньку, а потом сильнее Волошин тряс товарища, – да просыпайся ты, придурок.

Проснулись ржевские:

– Чего случилось, выходим?

– Да нет пока, новости есть, Воробья надо поднять.

Всеобщими усилиями подняли.

– Попить есть чего? – первым делом поинтересовался тот, всё-таки водки они с Вованом хватанули изрядно.

– Какое попить, – Саня протянул кружку с остатками кипятка, – ты знаешь, куда нас везут?

– Чего? – не приходил в разум товарищ.

– Чего-чего, в Архангельск везут.

– Куда? – в глазах Воробья начало проскальзывать сознание.

– В Архангельск, проводница сказала, – поделился Волошин знаниями. – Ты знаешь, где это?

– Пацаны, – сон слетел с Воробья вместе с похмельем, – это же край земли, Ледовитый океан и белые медведи. Там вроде подводные лодки есть и холодно, – начал вспоминать всё, что знал из школьной программы и телевизора Воробей..

– Так мы что, в подводники? – вылупили глаза ржевские.

– Ты же говорил, в музыканты, – смотрел на меня не добро приятель.

– Я говорил, что покупатели музыканты, так оно так и есть. Да они и сами подтвердили, лиры в петлицах, опять же. Это ты говорил – парады на Красной площади, по телику выступления… А теперь что, кому парады, белым медведям?

Все затихли, что происходит, никто не понимал.

– Может, идти к майору? – неуверенно предложил один из ржевских. – Как-то не хочется в подводники, да и к белым медведям тоже.

– Поздно, чего уж теперь, раньше надо было думать, когда в музыканты все идти обрадовались, – с отрешением проговорил Воробей.

Идти никуда не пришлось, в вагоне возникло движение, и голос сержанта прокричал:

– Подъём, бойцы, готовимся к выходу, через полчаса прибываем.

Через полчаса поезд остановился, и призывники начали выскакивать из вагона. Все уже знали, что привезли их в Архангельск. На улице был страшный холод, темно и огромные сугробы. Вид «Архангельска» произвёл на всех удручающее впечатление. Маленький деревянный вокзал с тёмными окнами, пара фонарей и несколько избушек вдали.

– Ни хрена себе, – протянул Мишка Косарев, – наш полустанок больше.

– Товарищ майор, – обратился кто-то к старшему, – это Архангельск?

– Нет, это станция Ерцево, Архангельск дальше.

Команда построилась и пошла куда-то между сугробами, превышающими рост человека. Вдруг вдали показались ровные ряды фонарей. Народ оживился.

– Вон, смотри, улицы, значит, жизнь есть, – обрадовался кто-то.

Но, подойдя ближе, все увидели, что за улицы они приняли высокие заборы с фонарями, с вышками и колючей проволокой. На вышках маячили автоматчики.

– А зачем здесь нужно столько музыкантов? – задал уже глупый вопрос длинный парень, идущий впереди.

– Как зачем? – искренне удивился майор. – Вон, смотри, видишь, солдатики на вышках все как один с балалайками?

Он, а вместе с ним и сержанты, громко засмеялись удачной шутке. Больше почему-то никому смешно не было.

Так закончился славный путь в музыканты Сани Волошина и его новых приятелей, и началась служба в конвойных частях внутренних войск.

Шнырь* ШИЗО** Толик Головин, человеком был уникальным во всех отношениях. Взять хотя бы то, что шнырил он уже более половины своего восьмилетнего срока. А это говорит о многом. Находиться на такой ответственной должности столько времени, уже само по себе уникальность. Не в больнице, в конце концов, санитаром работает, где принёс-отнёс, прибрал-помыл и порядок. Быть шнырём, да ещё в ШИЗО, тут особый дар нужен, в первую очередь хитрость неимоверная, чуткость и понимание текущего момента, изворотливость и покладистость. Нужно быть, как минимум, психологом высокого уровня.

Вот подумать, можно ли на такую тёплую должность попасть без протекции кума***? Нет, конечно. Значит с кумом надо дружить. А в чём может дружба заключаться? Понятно в работе. Да не лишь бы что, кум ведь тоже не дурак, пустышкой его не заинтересуешь, результативной должна быть работа, эффективной. Иначе быстро пойдёшь в лесозаготовительную бригаду, ёлки валить, или на погрузку, шпалы таскать. После тёплого места у печки, такая работа смерти подобна. Значит, умел Толик с кумом ладить, раз столько лет в шнырях грелся.

Другую сторону взять. Долго ли на зоне протянешь, если с авторитетами не ладить, маляву**** кому надо не передать, табачку-заварочку в камеру, нужному человеку. Опять ответ ясен, долго не протянуть. Настучат по голове, да так настучат, что ни на что эта голова больше не пригодится, или шкуру испортят, возможно, в нескольких местах сразу. А раз шкура у Головина цела, и голова пока на месте, значит и с авторитетами он ладить умеет.