Влад Озер - ВДВ. Дивизия на Кавказе. 98-я ВДД. Усмирение

Как оказалось, ничего бесследно не проходит. Докатилось и до нас, мы еще тупее. У нас ведь и своих «гордых» горцев, нацистов предостаточно. Делим теперь территории шахтерских степей. Далеко не все до сих пор понимает, что нас тоже стравливают все те же, у которых на руках банки, фабрики и заводы. Средства массового оболванивания, и все рычаги власти. Одни кладут головы за, якобы, «ридну мову», другие спасают от первых, православие.

Положение дел менялось буквально на глазах: прекратились массовые грабежи, провокации, возобновилась работа предприятий, с перебоями, но шли занятия в школах и вузах, но удивительным было другое. Офицеры и даже солдаты пошли на предприятия, в школы, в органы управления, основные вузы с разъяснительной работой. К сожалению, офицеров ВДВ в народе видели чаще, чем представителей власти. Через взятые под контроль коммуникации началось организованное перемещение беженцев в основном из Армении и Азербайджана. С ноября десантники начинают организацию эвакуации и сопровождение поездов и автоколонн с беженцами в обоих направлениях.

Наши солдаты своей грудью прикрыли простой народ от озверевших нацистов с обеих сторон. Пришлось работать разграничительными кордонами, чтобы мирно развести еще совсем недавно полностью перемешанный между собой народ. В АзССР по состоянию на 1987 год проживало 6млн. 811 тыс. из них армян – 510 тысяч. В АрССР 3 млн.412 тыс. из них азербайджанцев – 175 тысяч. Нагорно – Карабахская Автономная Область (НКАО) в составе Аз. ССР. Население 183 тыс. в т.ч. армяне- 140,5, азербайджанцы-39,8тыс., русские-1200 чел., греки-800 чел. Вот эти тысячи нам и предстояло развести в разные стороны, и желательно, без кровопролития.

Прошла неделя, народ подустал, но никто не ропщет. Мой шеф засобирался домой, в Болград. Вызывает меня, и сообщает, что ему здесь делать нечего. И что он, мол, решил вопрос с командиром дивизии, чтобы оставить меня за старшего здесь, а он уедет рулить теми остатками которые на зимних квартирах.

– Не понял. Вы что это меня под танки бросаете? – начинаю с места в карьер наезжать на своего добродушного начальника.– С каких это пор старлеи стали заруливать дивизионной службой?

– Тише, Кирилыч, тише, – и показывает пальцем наверх. -Это не я, это Солнцев приказал прокрутить тебя по полной на самостоятельной работе. Я так понял, что у него какие – то особые виды на тебя. Да и Чиндаров считает, что ты вполне в состоянии справиться. Так что я удаляюсь завтра, а где – нибудь через месяц сменю тебя.

Мне оставалось покориться.

На завтра была суббота. В пятнадцать часов совещание у комдива. А затем один из бортов убывал с «уставшими» домой.

Вознюк уговаривает меня идти на совещание, а он, мол, уже не у дел. Я пытаюсь ему обяснить, что у Чиндарова такой номер не проходит. Пока он здесь, нужно или идти вместе или еще ему одному.

– Да ладно, иди сам, он уже ничего не скажет.

– Тогда стойте где – то рядом до начала совещания, – уговариваю я его. А сам прохожу в зал совещаний. Там публика, все не ниже майоров. Я один зеленый старлей. Все командиры частей, начальники служб дивизии и заместители командира дивизии. Пытаюсь забиться в какую -нибудь щель, чтобы меня не было видно. Открывается дверь, в проеме появляется физиономия Чиндарова, и сразу же раздается истеричный вопль.

– Вознюк!!! Я не понял! Что здесь делает твой старлей? Пока ты здесь, мне не нужны твои заменители!!!

Я, не дожидаясь развязки, вышел, даже не понял, как оказался в коридоре, по – моему телепортировался через головы присутствовавших на моем пути, и уже бежал по ступенькам со второго этажа на первый.

– Бегом, бегом а то его сейчас кондрашка хватит! – прокричал я стоявшему на улице, в курилке, Вознюку. Через полтора часа Вознюк оправдывался передо мною. Мол, не знал, что он такой холерик. Вроде, мы все с ним решили…

– Зато я знаю, какой он. Не много, но вот уже два года, как знаю. Так что иногда нужно и меня слушать и слышать.

После чего шеф отчалил на зимние квартиры.

И остался я совершенно один, среди чужих и диких. Самый мой ближайший родственник в дивизии на сегодня был все тот же комдив. Хоть и говорят, что лучше быть сиротой, чем иметь таких родственничков, но в данном случае это было не так. С сегодняшнего дня я регулярно присутствовал исключительно среди майоров- подполковников и полковников. Под руководством целого генерал – майора. Далеко не всем старлеям так «везет».

Самое удивительное в этой ситуации заключалось в том, что все, что я накопаю в частях и подразделениях дивизии, должен был оформлять в виде актов обследования санитарного состояния частей и выкладывать непосредственно на стол генералу. С целью предотвращения все той же инфекционной заболеваемости личного состава частей дивизии, я обязан был, как крот рыть и выносить на поверхность. Копать и представлять пред ясные очи. Естественно, мало кому, а чаще всего никому из командиров частей это не могло нравиться.