Артем Волчий - Стихи убитого

Тьфу, бляди.

А вот привезешь их как-нибудь в деревню…

Они сделают из неё дачу.

А вот привезешь в деревню, какую в дачу и не превратишь, сколь новшества прогресса в неё гвоздями ни вбивай…

Так сразу Ленин какой-нибудь появится, обязательно появится. На броневике! На броневике из… из трухи, из трухи близлежащего домика на участке, чей хозяин давным-давно помер. Из трухи, да с вагоненкой на крыше броневика, чтобы было удобней стоять красному дворянину – обязательно появится!…

Обязательно! Ты согласен со мной?

– Ты со мной согласен? – растормошил я товарища.

– Ну, такое, тако-о-ое… – ответил приятель.

Он – не согласен.

Он – житель как раз такого домика. Ну, вон – впереди сияет, посреди своих собратьев, нет, приятелей; хорошо, приятелей. Разноцветны стеклышки: хозяева держат у окон разнообразные лампы, в основном, фиолетовые и красные, но порой и другие цвета встречаются, цвет света им давно уж опостылел, хочется разнообразия, а то свет недостаточно прогибается под вкусы каждого индивида, кто – очертя голову – мчится на коне… вру; зачем? Не на коне, конечно же, на тележке из белого дерева, впряженной в птицу-двойку; а потом еще жалуются, «вы хотите чтоб вас судили опять двойки-тройки?!»; нас – не хотим, вас – … – и мчится, да поскорей домчать, до слова «личность», личность, личность, личность! Да личностью проживать в этой блокаде!

Они ведь в блокаде! Давно понятно —

Блокада!

Ты согласен со мной?!

– Ты со мной согласен? – спросил, в свою очередь, он, пока мы, ступая по еще не облагороженному заборами лету, продвигались вдоль района с новостройками. Его зовут Вася, слишком простое имя для таких домов; впрочем, и я не фашня какая, и по принципу рождения, тем более – детей, сжигать в печке наружных самокопаний не хочу.

Тем не менее, вопроса, к которому он подтасовал карту из моей колоды, – ох вы, новое цыганьё!… да, надо упомянуть, что он из относительно небогатых семей, ну, «относительно» для местных, да и «местных» – как смешно пришедшее на отшиб моей головы из деревенской жизни слово «местный» употреблять в их отношении, ну да простим, ну да пусть фигурирует этот маленький элемент (вредный!) культурной деурбанизации… может, хоть так какому-нибудь Ленину на броневик из трухи подняться поможем, – а вопроса я не слышал.

Потому начали беседовать за завтрашнюю тренировку в зале. Один из совладеющих нашей «одной шестой суши», – или сколько там осталось, – капиталистов, то-что-вряд-ли-можно-называть, являющееся людям только в бронежилете кавычек, завидя которые сразу понимаешь – нефтегаз! – раздает уж который год бесплатные абонементы, и мы с радостью хватаем птицу этого халявного счастья за ее, обычно – недешевый, хвост. «Мечты сбываются!» – как приятно, порой, отшутиться ужасной, избитой шуточкой из пусть и актуального, но все-таки прошлого.

Впрочем, озвучил эту шутку я зря. Она и впрямь показалась нам смешной, нам, пьянеющим да изнывающим от странной июньской жары, то накатывающей, то приморским ветром шепчущей, а также ему, Васе – изнывающему от отсутствия места «в глубинке», куда товарищ-приятель бы скоро уехал, спасаясь от полыхающей городской бездны – а она и ночью – не в потеху, – а также мне – от жути слишком долгого сессионного июня, так, что уехать и я не мог прямо сейчас; далековато…

…где-то там остается старенький свет, лают, ночным безрассудством, собаки, и хоть и будят тем – но мило, любо-дорого воспоминание; и прохаживают, эдак раз в час, наглые кошки и коты, не говоря уж о бесноватом воронье, а иногда и о людях…

Далеко; а где-то поблизости что-то мяукнуло. Я надеялся: что-то вроде кота, кошки, котёнка. Что-то вроде, хотя бы наподобие; ведь не удивлюсь, коли в буржуазном районе, в жару, подкрадется к нам сейчас из ближайших бетонных кустов тигр или лев, а верхом на нем – воланд какой-нибудь. Мол: ага, пацан – ждал Ленина на броневике? Извините, адреса перепутал, но – я сегодня в свежей газетке прочитал! – говорят, это одно и то же, только чуть-чуть разные приправы, нате, распишитесь, кушайте на здоровье; а я ему такое «нате» в ответ…

Ленин – с заглавной, воланд – с маленькой, а мяукал все-таки кот. Всё правильно.

Где перепрыгивая, где перешагивая напоминавшую руины землю, заваленную вследствие бесконечной стройки – вокруг, и уже, постепенно, с краешков начиная, расчищаемую – ибо скоро стройка начнется и конкретно вот тут, еще одна белиберда возвысится напоминанием о том, что и мы – и мы! и мы!! и мы!!! – умеем строить стеклянные дома и башенки, – мы шли на кошачий зов.