Николай Липкин - Отложите свой брандспойт и утрите свои бакенбарды

Злобная саркастичная старуха «длинными холодными зимними вечерами вязала длинные холодные зимние носки», вплетая в них свои скопившиеся за годы злобу и сарказм. Тот, кто надевал такие носки, заболевал и очень быстро умирал. Хорошо хоть, что носки у нее получались некрасивые, и никто особо не хотел их носить. От этого старуха становилась еще злее и саркастичнее.

Однажды она продала носки грабителям банков, они надели их на головы вместо чулок, чтобы на записях камер слежения невозможно было опознать лица. Но их сразу опознали, так они были очень глупые и брезгливые грабители и, чтобы, не дай Бог, не перепутать свои носки с чужими, попросили старуху вывязать на каждом их имена. Глядя по телевизору, как их арестовывают, она злобно и саркастически хохотала, так как, еще раз повторяюсь, была очень злобной и саркастичной старухой. Однажды ей поступил заказ на десять пар теплых носков для альпинистов, которые шли покорять Эверест. Никто из них, конечно же, так и не вернулся. Потом были биатлонисты. Выйдя на трассу, они перестреляли друг друга. Дольше всех в ее носках продержался соседский мальчик Павлуша. Носки она связала по просьбе его мамы на день рождения. Ему тогда исполнилось двенадцать. В шестнадцать он безответно влюбился в цирковую лилипутку и вскоре повесился на старушечьих носках, предварительно связав их один с другим. К счастью, у старухи был внук, который, чтобы решить свои квартирные проблемы, отравил ее мышьяком. И поделом тебе, злобная саркастичная старушенция!

Оказывается, вчера была хорошая погода. Сегодня объявили штормовое предупреждение. Выехали из города рано утром, даже не успел прикупить магнитики на холодильник, все еще было закрыто. Вчера вечером не было возможности, сразу поехали на завод, потом переговоры, потом ресторан. Пил казахскую водку (очень даже ничего), ел конину (похоже на говяжий язык), заедая очень вкусными булочками (название местное, специфическое. Не помню). Похожи на наши пончики, только несладкие. Пришлось в качестве сувенира прихватить из номера табличку «Не беспокоить / прошу убрать номер» на казахском языке. Проехать смогли километров тридцать. Дальше ехать реально страшно. Да и смысла особо нет. Водитель говорит, что дорогу, скорее всего, закроют где-нибудь под Федоровкой, и дальше машины пускать не будут. Вернулись, посадили меня на поезд. Жумагали долго жал руку и обнимал. Холодно. Бр-р-р. Что ж тут за ветра-то такие жесткие! Поезд идет до Челябинска шесть часов, да еще билет купили в плацкарт. Ну и ладненько, ну и хренушки с вами, можно и потерпеть! В Челябинск, в Челябинск, хочу быстрее в Челябинск! Может, это судьба? Может, пришлось вернуться в Костанай из-за того, что не купил магнитики? Приобрел на вокзале, сразу три.

Казахи интересный народ. Своеобразный. Сначала делают, потом думают. Шебутные немного.

Много лишних движений, переговоров, обещаний… Вообще, мне иногда кажется, что у многих восточных людей важен зачастую процесс, а не результат. Пригласят в гости, накормят до отвала, напоят, познакомят с многочисленной родней, напоют дифирамбов, пожалуются на жизнь, поторгуются, настроят грандиозных планов. Проводят тебя до поезда/самолета/машины чуть ли не с цыганами. И все. Дальше ты им неинтересен – ты уже не гость.

Так все-таки носки или свитера? Или и то и другое? Может, это была Арина Родионовна? Где же кружка, добрая старушка? Анекдот такой был. Бабушка с внучком перепутали свои таблетки, внук уснул в клубе на party, бабушка связала двухсотметровый носок. И такое вот бывает! Какая тогда разница, какой он вечер – зимний и холодный или летний и теплый, если в тебе две таблетки экстази? Унучка, жалко, вечер обломался. Может, он в этот вечер смог бы познакомиться с хорошей красивой девушкой? «Позажигал» бы с ней: «Эй, чекса, каммон, каммон, смотри, как я танчу! Все это ради тебя, чекса!» Потом был бы медленный танец, какая-нибудь «Umbrella»: «Ой, моя любимая песня!» И когда… ну эта… не помню, как ее зовут… красава с низким олигофреничным лбом и толстыми ляжками начала бы свое: «Э… э… э…», – их губы слились бы в страстном наркотно-алкоголическом поцелуе (в ней 0,5 водки с подругой на двоих в соседнем кафе перед дискотекой и полчаса назад какой-то кекс пивом угостил. Корявый «бот»!). После party он поехал бы провожать ее в другой конец города. Может быть, и не поехал бы, но его все никак не отпускало – не идти же домой в таком виде! Минет на лестничной площадке… Она же еще девственница… Телефон он записал бы в свой сотовый, ошибившись на одну цифру, в принципе, он и звонить-то не собирался. Денег на такси не осталось, метро закрыто, пока три часа шел бы пешком домой, отпустило бы и снова торкнуло, и снова отпустило. Промерз бы до мозга. «Ну ее на фиг с ее амбреллой и минетом! Если бы жила хотя бы поближе!»