Елена Селестин - Свидетель Пикассо

Он добавил несколько бодрых фраз, перечитал ответ и остался доволен, – кажется, безнадежность его каждодневного существования не просочилась в текст.

Внешне жизнь Саба в сентябре не изменилась, хотя он постоянно думал о Пабло, ему хотелось понять причины отчаяния друга. Он сказал жене, что в газете ему заказали большую статью о Пикассо, и теперь надо побеседовать с кем-то из общих друзей, знавших Пабло в годы их отсутствия в Барселоне. Еще надо походить в библиотеку, пролистать французские и испанские газеты за многие годы. «Статья должна быть основательной, Инес», – сказал Саб. Он действительно ходил в публичную библиотеку на Рамблес, листал там подшивки газет. Очень обрадовался, когда получил второе, и сразу же – третье письмо от Пикассо, с поразительным тайным признанием. В письмах любимец Парижа и Мадрида, а также Барселоны неизменно взывал к самому скромному из своих друзей юности с мольбой о помощи и поддержке.

«Самый зрячий человек Европы вдруг решил, что не может обойтись без советов полуслепого», – счастливо усмехался по ночам Саб, разговаривая с собой и попивая лучшее вино из запасов тестя, бывшего прежде уважаемым в городе нотариусом. Он попробовал снова курить, в саду, именно так поступала Инес – отдыхала по вечерам, глядя на небо и выкуривая две-три сигареты. Но у него не вышло: глаза даже на открытом воздухе слезились от дыма, к тому же идти в сад, а потом возвращаться в темноте было сложно, Саб отказался от этой затеи.

«Все вокруг меня складывается омерзительно не представляешь мой Саб сколько мне пришлось вынести и одному Богу известно какие муки мне еще придется вытерпеть». Конкретно о своей жизни в бессвязном первом письме, да и в последующих, Пабло сообщал немного, если не считать удивительного признания, которое следовало хранить в тайне. Но постепенно Саб более-менее уяснил для себя обстоятельства последних лет.

Весной этого года жена Пикассо Ольга подала на развод и наняла дорогого адвоката. Публичный скандал, опись имущества – и особенно перепись и затем «арест» картин и даже рисунков в мастерской – изводили Пабло и оскорбляли. Дело было не в его чувствах к Ольге, друзья сказали Сабу, что у Пабло есть постоянная любовница, очень молодая: ее имя было никому не известно, Пикассо умел хранить свои секреты.

Тогда почему Пабло воспринял развод как крушение, угрожающее его дару? Обычные суеверия испанца у Пабло были преумножены русскими предрассудками, воспринятыми от жены: Пикассо пугало, например, что они с Ольгой венчались в православной церкви и ортодоксальные небеса могут покарать его за развод. Хотя очевидно, что Пабло согласился на венчание оттого, что никогда не был ревностным католиком. Кроме того, Ольга Пикассо, измученная ревностью, часто проклинала его, грозя Пабло небесными карами на французском, русском и испанском. Пикассо также всерьез опасался, что Ольга способна наслать на него порчу или наговор, обратившись к русским колдунам или прибегнув к цыганской магии: с молодости он видел в болезнях явление не физиологическое, а мистическое. Саб помнил, как они в свое время обсуждали «роковую» скарлатину бедолаги Касагемоса, их общего друга юности.

Вторая причина творческого паралича – прежняя царственная отстраненность Пабло от государства, у него это до сих пор получалось. Ребенком Пабло был окружен обожанием пяти женщин: кроме матери и бабушки, две родные тетки и няня исполняли все, что взбредет в голову маленькому художнику. Он хотел только рисовать и не желал сидеть на уроках, в итоге аттестат об окончании начальных классов ему просто купили – ни читать, ни писать ребенок толком не научился. Зато рисовал он как взрослый; видя его безусловный дар, отец, скромный музейный работник и преподаватель рисования, прощал Пабло все. Потом от давления социума Пабло продолжали защищать родители и состоятельные родственники. Он мог бросить занятия в престижной Скуоле Мадрида или оставить квартиру, за которую родителями было уплачено на год вперед, переехать в другой город, – ему это все позволялось. Когда он окончательно перебрался во Францию, у Пикассо появились добровольные помощники – друзья и женщины. Рыжая Фернанда была в этом особенно сильна, помнил Саб. Она стала подругой Пабло, когда он был нищим и дико несчастным, переживая самоубийство своего лучшего друга Касагемоса. Сильная, смешливая красавица Фернанда помогла Пабло не только пережить депрессию, устоять, но и подняться. Потом к друзьям и женщинам присоединились преданные художнику маршаны – торговцы искусством. Даже во время Первой мировой войны, когда парижское окружение Пабло страдало, кто-то из друзей воевал и был ранен, кто-то вынужден был уехать из Франции, – даже военное время для Пабло было счастливым и плодотворным. Он не счел нужным доказывать, что сочувствует французскому патриотизму; оставался просто испанским художником, живущим в Париже, то есть самим собой. Уже тогда Пикассо обладал властью над обстоятельствами.