Валдемар Люфт - Чужой поезд. Сборник повестей

Она подвела его к застеленной белым, чистым бельем кровати и помогла сесть.

– Нет у меня здесь родных. Они далеко. Есть у вас в деревне милиционер? Участковый, например?

– Нет, дорогой, милиция пока приедет, вы уже здоровеньким будете.

– У нас особист есть, можешь к нему обратиться, – встрял в разговор всё время присутствующий здесь старик.

– Пахомыч, ты иди, мы уж как-нибудь теперь сами разберёмся, – нетерпеливо оборвала старика фельдшерица.

– Ну а чё? Только особисту с ним и разбираться. Странный он какой-то, Нюра, – перешёл на шёпот старик. – О каком-то поезде говорит, вещи какие-то не наши. Шпион, может быть? Ты как хочешь, а я к председателю сельсовета зайду. Доложу о новеньком.

Анатолий с удивлением смотрел на старика. Сам он отлично помнил, что его выкинули из поезда. Значит, там, где его подобрал дед, должна быть железная дорога. Да и телегой ехали они чуть больше часа. Не может же быть, чтобы в этой деревне никто о железной дороге не знал. Абсурд какой-то. Ещё абсурднее эта фраза о шпионах. Ему казалось, что старик специально разыгрывает его. Наверное, шутник хороший.

– Мне бы переодеться, – попросил Анатолий. – Видите, Нюра, одежда совсем грязная. В телеге должна быть моя сумка. Мог бы Пахомыч её принести?

Пахомыч всё ещё топтался у дверей и, услышав просьбу больного, пошёл к выходу. Через несколько минут он вернулся, прижимая двумя руками к груди замаранную грязью сумку, из которой выглядывала теперь не только рубаха, но и зелёный галстук. Грязь на сумке подсохла и отваливалась слоями, падая на чистый пол.

– Пахомыч, ну что ты делаешь?! – крикнула, выглянув из дверей, фельдшерица. – Оставь вещи у порога и уходи уже!

Пахомыч тут же развернулся, суетливо опустил сумку на пол и вышел, хлопнув с досады дверью.

– Во что вы хотели бы переодеться? – спросила Нюра.

– В сумке должно быть спортивное трико. Под рубахами и брюками.

Нюра вышла из комнаты, недолго повозилась в его вещах и вернулась, держа в руках синее трико.

– Странные у вас вещи, действительно, – задумчиво проговорила она. – Этикетки на них какие-то заграничные, сумка не советская.

– Нюра, вы что, решили меня все тут разыграть? Про железную дорогу не знаете, а она где-то рядом с вашей деревней проходит. И о какой советской сумке вы говорите?! Советов нет уже тридцать лет!

Нюра испуганно поднесла одну ладонь ко рту, а другой замахала, как будто отмахиваясь от чего-то страшного.

– Вы что? Окститесь.

Она начала креститься, но вдруг опомнилась и спрятала руку, совершавшую крест, за спину.

– Не говорите такого больше. Если дойдёт до Павла Ивановича – засудит. Упечёт туда, где Макар телят не пас.

Анатолий удивлённо смотрел на фельдшерицу, не понимая, чего она так испугалась. Кто такой Павел Иванович, он тоже не понял. И вообще, всё происходившее с ним ему показалось бредом. Он подумал, что надо просто лечь и выспаться.

– Ладно, шутите дальше, а мне надо переодеться.

Нюра нерешительно вышла и остановилась недалеко от двери. Анатолий слышал, как она взволнованно дышала. Испуг её, похоже, не прошёл. Но чего она испугалась, понять он так и не мог. Переодевшись, Анатолий вышел из палаты.

– Мне бы вещи постирать. Нет у вас в деревне прачечной?

– Какая прачечная? Бабы сами стирают. Давайте я постираю. Завтра принесу поглаженными.

– Да что вы, Нюра, неудобно как-то. Уж лучше я сложу в пакет и с собой возьму. У меня ещё есть одежда, для смены. Не беспокойтесь.

Но женщина, не слушая его, свернула грязные вещи, достала из шкафа сетку и всё запихала в неё. Анатолий с удивлением смотрел на вещь, набитую его брюками и рубахой. Таких сеток-авосек он давно уже не видел. Когда-то в детстве ходил с такой за хлебом. Но их уже лет сорок, а то и больше, вообще не производят. Как она могла ещё сохраниться?

С улицы кто-то громко постучал. И тут же дверь открылась, и на пороге появился Пахомыч. За спиной на ремне у него висело старое двухствольное ружьё, в руках он нёс накрытую вафельным полотенцем чашку.

– Вот, Сергей Сергеевич передал покушать. Я был у него и рассказал о новеньком.

Он снял с чашки полотенце. Под ним оказалась варёная картошка и шматок сала. Анатолий тут же вспомнил, что не ел с утра, и глянул на фельдшерицу:

– Можно?

– Ешьте, ешьте, – ответила та поспешно, – вам сил надо набираться.

Дед с ружьём делано кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Пал Иванович на хутор уехал, завтра к обеду будет. Сергеич сказал, чтобы я сторожить у медпункта остался. Не дай бог, сбегёт новенький, отвечай потом перед начальством. Так что ты, Нюра, иди. Закрой только дверь на ключ и мне его отдай.