Валдемар Люфт - Чужой поезд. Сборник повестей

На очередной станции входили новые пассажиры. Анатолий мельком окидывал их взглядом и, не удерживая в памяти лица, вновь углублялся в чтение. Сзади четверо подвыпивших продолжали громко разговаривать. Иногда они смеялись над чем-то. Их ругань и смех отвлекали от чтения. После очередного громкого матерка Анатолий раздраженно повернулся и сказал:

– Послушайте, вы же не одни в вагоне. Не могли бы вы обойтись без ругательств?

– Тебе какое дело, папаша? – зло ответил один из парней и добавил смачный матерок.

Анатолий понял, что с этими отморозками в спор лучше не ввязываться – всё равно окажешься в проигрыше. Он достал с полки сумку и перешёл на несколько рядов, ближе к выходу. Здесь пьяный разговор был не так слышен.

В вагон вошла женщина в железнодорожной униформе и начала проверять билеты. Анатолий протянул ей свой. Женщина мельком глянула на билет и с удивлением спросила:

– Вы куда едете?

– В Барановичи, – ответил Анатолий.

– Гражданин, вы сели не в тот поезд.

– Как так? – растерянно спросил Анатолий. – Я же на третьем пути сел в этот поезд. Мне кассирша сказала.

– Ваш поезд на Барановичи должен был уйти на пару минут позже и со второго пути. А этот идёт в Толочин, совсем в другую сторону.

– И что мне теперь делать?

– Через несколько минут будет станция. Выйдете и пересядете на поезд противоположного направления. Скорый там не останавливается, только электрички. Вернётесь в Минск и спросите в справочной, где вам сесть на нужный поезд.

Анатолием овладела досада. Росло раздражение: надо же было так торопиться, чтобы даже перепутать поезда. Он зло сдёрнул с полки сумку и вышел в тамбур. Двое молодчиков из пьяной компании курили здесь и о чём-то громко спорили. Когда они прошли мимо него, Анатолий не заметил. Видно, был поглощен разговором с проводницей. Увидев Анатолия, один из парней бросил на пол недокуренную сигарету и исчез в вагоне. Второй продолжал курить, насмешливо поглядывая на него.

– Что ты пялишься на меня? Я что-то тебе должен? – зло проговорил Анатолий.

– Ты нарываешься, мужик! – ответил курящий и выпустил струю дыма в сторону Анатолия.

Анатолий достал мобильный телефон и стал набирать номер конторы завода, куда ехал в командировку, чтобы предупредить встречающих о своём опоздании, но на длинные гудки вызова никто не отвечал.

В тамбур к курившему вышли остальные подвыпившие друзья. Двое из них без всякого предупреждения схватили Анатолия за руки, тут же он получил удар кулаком в скулу и сразу же кто-то пнул его в живот. Телефон выскользнул из рук и, упав на железный пол, рассыпался на части. Открылась дверь тамбура. Ветром занесло запах мазута. Анатолий пытался вырваться из цепких рук молодчиков, но те были сильнее. Они подтащили его к дверям и с силой выпихнули из вагона. Следом за ним, почти одновременно, полетела и его сумка. В те несколько секунд, пока летел под откос, Анатолий успел пожалеть, что ввязался в спор с этой молодёжью, и им овладел ужас. В следующее мгновение он ударился обо что-то головой, в глазах ярко вспыхнуло, в мыслях промелькнуло: «Как всё глупо…» – и сознание отключилось.

Небо было ярко-голубым. Деревья лениво покачивали острыми верхушками. Слышалась трель соловья. Где-то в стороне, громко хрустнув, сломалась ветка и, падая вниз, вызвала шумный переполох птиц. Вокруг всё зачирикало, заухало, закаркало, но, как по мановению, вновь затихло, и осталась только нежная песня соловья. Анатолий попытался повернуться в ту сторону, откуда доносились соловьиные трели, но сильная боль заставила его отказаться от этой попытки. От боли и небо, и верхушки деревьев превратились в расплывчатое марево. Он вновь расслабился. Резкость в глазах восстанавливалась, и вместе с ней возвращались другие ощущения: до слуха доносились звуки скрипящих колёс, он чувствовал, как колёса проваливались в ухабины, и от этого остро мозжило в голове. На ровной дороге возникало ощущение полёта, душу наполняло чувство покоя, боль отступала, и голова наливалась какой-то звонкой ясностью.

Он нащупал рукой подстилку, на которой лежал – это было мягкое сено. Тут же вспомнился запах сена из детства, когда он с дедом ездил на сенокос. Превозмогая боль, Анатолий скосил глаза вниз и увидел круп лошади. Её задние ляжки равномерно двигались в такт шагам, и хвост, как метроном, двигался то вправо, то влево. Ещё он увидел чью-то руку, державшую в руках самодельную плётку.

Колесо ухнуло в глубокую яму, и Анатолий застонал.