Лана Петровских - Гончая

Требовательный звонок в его кармане. Мама. Я впервые видела его растерянность. Самоуверенность улетучилась, когда он колебался. Я пришла на помощь:

– Всё хорошо. Мама – важнее всего на свете. Я превосходно доберусь сама. Вот, смотри, я уже вызываю такси…

Он практически спиной дошел до машины, прощаясь взглядом.

Я сбросила вызов такси, желая продолжения прогулки.

От липовых деревьев на Шевченко я перешла Багратионов мост и оказалась на Краснопресненской. Набережная в столь поздний час была пуста, хотя и днем здесь немного гуляющих.

Со стороны Делового центра через шлагбаум выехала машина. Проехав несколько метров, встала вдоль набережной.

Внутри меня пошла вибрация. Мужчина вышел с водительского места, не закрывая дверцу, медленно, пошатываясь, обошёл машину и облокотился на перила.

Бежать мне метров триста, сейчас бы пригодились те самые кроссовки, оставленные дома. Сняв босоножки, я рванула к нему.

Похоже, пора приобретать проблесковый маячок и носить его в сумочке, вытаскивая на свет по необходимости. Я, как реанимационный автомобиль, неслась на помощь. Вновь сердечный приступ.

Ух! Откачались.

Мужчина восстанавливал дыхание. Уголки рта чуть подёргиваются. Молодец какой – даже улыбку пытается изобразить на лице. Я усадила его на кем-то заботливо оставленный чурбачок, видимо, рыбацкое приспособление для удобства ловли бычков из Москвы-реки.

Я тоже успокаивалась, начиная воспринимать пространство.

И от неожиданности ойкнула вслух.

Передо мной на дороге стоял красавец Ford Explorer с госномером, зарегистрированным на Новокосина Юрия Петровича.

Я покосилась на возможного Новокосина – прямо игра слов.

– Лучше скорую вызвать, – произнесла я, не слыша своего голоса.

– Нет, не надо… позвоните моему сыну, он врач. Номер в телефоне – последний вызов.

Через пятнадцать минут подкатил огромный «Лексус».

– Отец, ты как?

Ну, всё… мне пора… Что-то я устала сегодня не на шутку…

Оттолкнувшись от парапета, я уткнулась в пролетающее воздушное течение и зависла, словно птица, поймав воздушный поток, в котором можно дрейфовать, не напрягаясь. Стало тепло и приятно. Что это? Чей насыщенный дух обнимает меня? Я закрыла глаза и парила… Голос из ниоткуда вернул меня в реальность.

– Надеюсь, вам помощь не требуется?

Я неохотно вышла из поточного транса.

– Нет, всё хорошо…

– Спасибо вам, волшебница, что оказались рядом.

Я кивнула, очнувшись окончательно, и посмотрела на собеседника.

В моем любимом мультике про крысенка, умеющего готовить парижские изыски, один из кадров мгновенно возвращает жёсткого и категоричного критика Эго в шмыгающего носом мальчишку с разбитой коленкой – беззащитного и тихого… И я, как на резинке, пущенной на скорости, промчалась сквозь коридор времени в восемнадцать лет назад.

Расширенными от удивления глазами я пялилась на улыбающегося мужчину. … Немая сцена. Герои в шоке.

Третий час ночи, 165 минут бесконечного жонглирования словами. Мы перебрасывались воспоминаниями и заполняли пропуски нашего долгого необщения событиями из личной жизни.

Моя усталость будто испарилась. Если бы стартовый пистолет призвал меня пробежать стометровку, я бы пробежала даже марафон сорок два километра, не задумываясь, с новым мировым достижением.

Наконец, мы внезапно замолчали оба, продолжая рассматривать повзрослевшие лица друг друга.

«Он стал настоящей глыбой, я не ошиблась тогда, невзирая на его юный возраст».

Он улыбнулся, будто в ответ на мои мысли, и позволил прочитать свои.

«Ты изменилась, вместо девочки – притягательная, манящая содержательность».

Меня с комфортом доставили домой под утро. Соловьи пели в моей душе, чувство необъятных возможностей наполняло меня.

Александр. Мальчишка, уходивший в армию, мой первый возлюбленный в границах долгих поцелуев, оставшийся на пороге моей взрослой жизни. И вот он возник в настоящем спустя много-много лет случайным провидением.

(Как я ошибалась тогда… ничего случайного не бывает)…

Тот вечер казался сказкой – первый поцелуй Ульриха и встреча с первой любовью. Два свидания.

Забавно, в начале каждого свидания прозвучало слово «волшебница» – первый раз мой комплимент самой себе, второй раз от Алекса (язык не поворачивался назвать его Сашей).

Совпадение? Или я копаюсь в простых вещах, придумывая им глубинный смысл?

По большому счету, я не знала ни Ульриха, ни Алекса. Счастливая влюбленность, конечно, окрашивает все воспоминания только в радостные оттенки, но каким стал взрослый Александр – я не знала, лишь чувствовала, как в его присутствии пропадала усталость, возникала неуёмная жажда что-нибудь совершать, творить (где-то даже на грани зашкаливающей энергии с нотками агрессии). С Антоном наоборот – хотелось нежности, умиротворения… хотя на подвиги тоже тянуло, но в этой тяге не было жёсткости и желания напасть.