Таня Сербиянова - Париж между ног

Для поднятия настроения, медленно повернула голову и, на секундочку наклонив ее набок, перехватила свою косу, уложила спереди на груди и снова уставилась в зеркало.

Ну и что? Что же теперь дальше, красавица?

Опять одна, опять куда-то мчусь прочь от всех невзгод и событий, но только в отличие оттого, что было раньше, я сейчас мчусь, нет, скорее я убегаю и прячусь.

И снова перед глазами быстро и как-то расплывчато мелькнули события прошедших дней и месяцев…

За несколько месяцев до этого…

Бленда уехала, у нее контракт, а я оставалась в ее квартире, куда приехала по ее вызову на кастинг в модельное агентство. Мама с Кузьмичом оставались дома и живут, душа в душу. Время шло, и я начала понимать, что моя мечта так и может остаться мечтою. Мне пора засучивать рукава и начинать действовать. А жить-то мне предстояло по-новому. Ведь что такое любовь женщины? Сущий пустяк! Инфлюэнция разума.

Сразу куча вопросов: где и на какие деньги жить? Где их заработать?

Поэтому, когда зазвонил телефон и мне в трубку пропел чей-то красивый и спокойный женский голос, я сразу же переключилась и сказала.

– Пожалуйста, приезжайте! Я все для вас сделаю. Простите, как вы сказали, зовут Вас? Хорошо Антонина Ивановна, я жду Вас!

Я пою ее чаем…

– Нет спасибо, но кофе не пьем, это вредно влияет на кожу лица», – поясняет мне Антонина.

Она с первых же минут просит так называть ее – Антониной. Мы сидим с ней, оживленно болтаем, и я вся выжимаю из себя цитаты знаний, только недавно прочитанных книг по искусству и культуре.

Разговор собеседнице нравится, чувствуется, что это ее конек.

– Ах! – искренне, но немного жеманно произношу я, заканчивая очередную заумную фразу.

– Вы хотите сказать, – вставляет она, – что вы увлекаетесь историей этикета? Нет? Простите! Вы ему обучаете?

У меня холодеет спина. Это же мой прокол! Ну и как мне ей ответить?

– Вы знаете, Антонина Ивановна, – она машет рукой, мол, проще давай со мной, – простите, Антонина, – выдавливаю из себя, – но я не современна, я простой обыватель и может быть излишне искренна, но я мечтала всю жизнь овладеть этим тонким и необходимым искусством, – выплескиваю ей такую заумность… У меня даже струится пот по спине, с таким трудом мне удается ей отвечать, осторожно подбирая слова.

Я уже целые полчаса удерживаю ее в этой светской беседе. А почему? Потому что я чувствую, чувствую свой печенкой и всеми своими внутренностями, всеми ниточками нервов: что-то щемящее и несущее мне избавление сосредоточено именно в этой крупной и красивой женщине. Избавление от моих безысходных вопросов о своей дальнейшей судьбе и жизни.

Антонина в беседе все внимательнее сосредотачивается на моей фигуре, лице, особенно долго рассматривает мою косу. Даже просит ее потрогать. И впадает в ступор от моего ответа. А потом я, как бы подвергаюсь натиску ее вопросов и отвечаю примерно следующее.

– Да, это моя.

Естественно.

Все в моем роду женщины носят их до самой глубокой старости.

Да, и мама тоже.

Нет, я не собираюсь, наоборот, коса это моя визитная карточка.

Да, приехала по приглашению на кастинг.

Спасибо. Думаю также, что пройду. Уверена, потому что я говорю и поступаю искренне, от души.

Спасибо.

.На вид ей примерно столько же лет, как и моей маме. Хотя ее лоск и очень молодое лицо прекрасно скрывают ее возраст. Но чуть излишняя полнота, выдает его.

Чувствую, что я ей нравлюсь, но не так, как всегда, а как дочка матери Проболтав еще полчаса, я получаю от нее приглашение встретиться еще. Я опять немногословно ей отвечаю примерно следующее…

– Завтра? Устраивает. Буду.

А как мне одеться. По-спортивному?

Нет. Вот так?

Ну, что вы…

Спасибо…

Потом мы отправляемся в мастерскую. Она хочет увидеть свой фотопортрет, заказанный ранее и исполненный для нее Блендой. Ищем. Я, как бы ненароком, ей подставляю свой портрет и еще несколько своих фотографий большого формата, сделанных Блендой еще в моем общежитии, на фабрике. Она просит у меня одну из фотографий, и я ей щедрой рукой отдаю.

Потом вместе с ней смотрим ее фотопортрет. Он необычайно хорош. Антонина в тяжелом наряде придворной дамы необычайно эффектна. Работа явно удачная, но без рамы. Она взяла портрет и хочет его рассмотреть на свету, шагает к окну и…

Милый и мой дорогой гвоздик, я тебе памятник из чистого золота и в натуральную величину поставлю!